Святая и грешница

Нет, кончилось мое терпение, они дышат мне прямо в затылок. Эта масса, жадная и хваткая, желающая лишь утолить свое дикое любопытство. Особенно неприятно сегодня, кажется, что весь город собрался в церкви. Разве можно спокойно работать? Вижу, что и женщине неприятно это беззастенчивое рассматривание. Они ведь только и делают, что глаз с нее не спускают.

Моя картина их ничуть не интересует, потому что я долго занимаюсь подготовкой поверхности доски.

Я в негодовании, я в бешенстве. Я обернулся к ним и высказал, что было на душе. Потом собрал краски, и мы отправились домой. Мы не придем сюда, пока церковь не закроют для посещения.

10-е марта

Они закрыли церковь для посторонних. Совсем иное ощущение, когда входишь в церковь, и вокруг тебя — тишина. Даже свет как будто падает иначе в пустом помещении.

Ах, как приятно размышлять вот так в тишине. И картина представляется мне совсем другой, более естественной, более жизненной.

Я начал рисовать. Работается споро и легко, я чувствую ее, ее тело, сколько эскизов сделано с нее!

15-е марта

Чудо! Чудо! Я не просто способен работать. Я чувствую радость созидания. Ко мне пришло вдохновение. Я — настоящий художник. Если бы только видел мой учитель, как я пишу! Не сомневаюсь, он похвалил бы меня. Похвалил бы за эти мазки, исполненные чувства и полноты жизни, которые я наношу уверенно и твердо, будто моею рукой водит сам Господь.

Чудно чувствовать Его подле себя. Такого со мной не было никогда раньше, даже сомневался, существует ли Он. А теперь я знаю — Он есть, есть, без Него у меня ничего бы не получилось. Картина без Божьего благословения — пустота.

Я пишу картину, которая ничего не должна пояснять, веру не объяснить. Свет разума здесь бессилен. Нет, мое произведение возвестит о скрытой действительности и правде.

Только так можно создать чудо. По милости Божьей. Как мистерию.

Мой учитель, старый мастер, как я его мысленно называю, не верил в Бога. Я помню, как он ворчал, когда кто-нибудь ссылался на Высшую Волю:

«Живописец творит силою своих способностей, — гремел он. — Если у тебя нет таланта, так и Бог тебе не в помощь. Значит, ты — не художник».

Я чувствую сейчас свою силу. Я знаю, я — художник, я верю, что мне помогает Бог. Так приятно записать эти слова на бумаге.

Трудно мне было, ох как трудно, когда я осознал, что не в состоянии писать святую Мадонну, не веруя в Бога.

Теперь я пришел к Нему. Я возродился.