Святая (СИ)

- Люди такие лживые, мерзкие, наглые! Везде задирают, завидуют, пакостничают! В подъезд заходишь - каждый смотрит, как одета, какое настроение, какие духи! Ну все им интересно! Потом еще обсуждают! Тут один раз соседка сверху зашла: вы сильно кричите, у меня ребенок заснуть не может! А мой ребенок что, не спит, когда вы скандалить приходите? Как сквозь строй ходила и в школе, и в институте, каждый чих, каждые сапоги изучали и обсуждали! Да, была у родителей возможность хорошие сапоги покупать, разве преступление? А тут - на мужа положиться нельзя! Мне он тоже самое талдычит, все уши прожужжал. Но родителям зачем меня хаять?

- Дурак потому что, - грустно сказала Евпраксия, - дурак беспородный, сразу его видно было, только ты, бедная, любила и не видела поэтому, что за пень. Только из-за любви твоей не стали тебе ничего говорить, не стали отговаривать от замужества. Как ему мозги вправить, да и возможно ли?

- Ой, мама! Породный-беспородный! Ты что - из князей?

- У меня отец - герой! - вынуждена была прикрикнуть на нее Евпраксия, - И сама я не так проста: лучший врач диспансера, а больные считают, что и города! Ну, это их дело, конечно. И отец у тебя человек на весь город известный! У нас семья непростая, заслужили мы уважение свое! И я не допущу, чтобы какой-то неврастеник мою дочь оскорблял!

- Не оскорблял он, он недопонял.

- А для меня такое недопонимание - оскорбление!

- Ну и что теперь? Что? Разводиться, ребенка без отца оставить?

- Вырастим сами! - жестко сказала Евпраксия, - не пропадет, зато человеком будет, а не размазней, как папа его.

- Ой, мать, жестко рубишь, - недовольно вмешался Тимур, - сами пусть решают, как им жить.

- Знаешь что я тебе скажу, как врач: иногда без ампутации не обойтись! Вот так!

Услышав про ампутацию Милочка зарыдала.

- Господи, ну до чего же все злые! Все!!! И муж, и родители!!!

Родители притихли. Тимур с озадаченным видом, Евпраксия с недовольным.

Тут заявился сам Петя, и увидев авторов помятостей на физиономии не нашел ничего лучшего, чем сказать:

- Блин, домой пришел, уже тут.

- Так мы у себя дома, - сурово отчеканила Евпраксия, - А твой дом я не знаю где, я там не была. У нас две квартиры, мы их честным трудом заработали, и прошу об этом не забывать. И опять ты к нам домой пришел безо всякого уважения! А сюда, к себе домой, мы приехали, чтобы Милочку от тебя защитить. Мало ли чего такой как ты учудит. Ты вон на нас, пожилых людей, напал, бойню устроил!

- Я напал? - ахнул Петя, - Вот это да! А кто мне физиономию всю разукрасил? Сам что ли?

- Ты, изверг, приехал скандалить и оскорблять жену! Жену, а не чужих людей, которые ее обижали! Мы вынуждены были дочь защищать от мужа, позор какой! И мы еще напали на него! Вон до чего девочку довел, что она родителей злыми считает! Даже меня. Меня!

Евпраксия покачала головой, прицокивая.

- Это у нее просветление случилось, - парировал изверг Петя, - в кои-то веки!

- З-з-замолчи! З-з-замолчи! - Евпраксия вскочила на ноги, и ее затрясло. Она стояла как маленькая гранитная скала, под которой клокотал едва сдерживающий себя благородный вулкан. Рядом хмуро возвышался Тимур, вставший плечо к плечу рядом с женой.

- А не замолчу, то что? - Петя принял боевую стойку, - ну, давайте, снова начнем!

- Видела, - крикнула Евпраксия Милочке, - видела, как он на родителей твоих кидается! Вот так и у нас было!

- Где у вас? В какой из ваших квартир что было? - кривлялся Петя. Он по-прежнему был в боксерской стойке и подпрыгивал взад-вперед, как бы на ринге, - Когда и с кем?

- А-а-х! А-а-х! А-а-х! - Милочка опустилась на диван, откинулась на спинку и, как обычно захватала ртом воздух, не забывая выстреливать мелкими резкими выдохами страдания, - А-а-х! А-а-х!

- Деточка, - со слезами кинулась к ней Евпраксия, - деточка, довел тебя изверг, довел!

- Ну ты, это, кончай бузить, - решительно забасил Тимур, - кончай, а то выкину и отсюда!

- Да я сам с вами жить не буду, - рявкнул Петя, обернулся, рванул в коридор и громко хлопнул дверью.

- Петя-а-а-а!!! - запоздало заголосила Милочка, - Петя, вернись немедленно!

И рванула было в прихожую, но Тимур перехватил.

- Либо сам вернется, либо скатертью дорога. Не хватало еще за ним бегать.

- А ребенка без отца растить? Под-у-у-у-мали?! - взвыла Милочка.

- Ничего, уже не те времена, народ спокойно к этому относится. Тем более - не нагуляла, родила в законном браке. А если он дурак, то ничего хорошего все равно не будет. Раньше нужно было думать, до свадьбы.

- А с другой стороны говорят: замуж вышла, терпи, - не сдавалась Милочка. Она совершенно разнюнилась, шатаясь дошла до дивана и рухнула лицом вниз.

Ничто в ней не напоминало певунью-Милочку, сам вид которой для Евпраксии был награды за ее материнскую исключительность, ее всегдашнюю ясность в жизни, ее светлую праведную врачебную силу. Господи, как тяжело мир проехался по бедной девочке, как страшно насмехался и издевался над ней, хрупкой и нежной! Евпраксия, плача в голос, присела рядом с дочерью и рыдала, гладя по голове.