Читаем Святая Царская семья полностью

Приближалась Пасха. Ольга Николаевна и Татьяна Николаевна решили, что в этот святой для них праздник служба должна быть обязательно. На Пасхальную службу 5 мая (22 апреля) охрана разрешила прийти священнику и трем монахиням из местного монастыря. Цесаревны покрыли небольшой стол красивой белой скатертью, поставили иконы, приготовили свечи. Собравшиеся в гостиной вместе с цесаревнами и цесаревичем, которого принес и посадил в кресло дядька Нагорный, свита и слуги были ошарашены и возмущены тем, что рядом со столом-алтарем Родионов поставил часового – солдата с ружьем.

Несмотря ни на что Пасхальная служба прошла светло и вдохновенно. Однако за праздничным столом Ольга Николаевна не выдержала и горько расплакалась, все бросились ее утешать и расспрашивать, что случилось. Оказалось, что Хохряков с Родионовым обыскали и заставили раздеться не только священника, но и монахинь. И те приняли это унижение ради царских детей. Ольга Николаевна никак не могла унять слезы и уверяла, что если бы знала, что охрана так поступит со священником и монахинями, то не просила бы их прийти. Об этом писал и бывший начальник охраны Царской семьи в Тобольске, уволенный комиссаром Яковлевым, Евгений Степанович Кобылинский: «Все были так подавлены, это так подействовало на них, что Ольга Николаевна плакала и сказала, что если бы она знала, что такое случится, она никогда бы не попросила о проведении службы».

Пасха принесла радость, вскоре в Тобольск пришло письмо из Екатеринбурга. Ольга Николаевна написала об этом Анне Вырубовой: «Душка, не успела все это время Тебе написать. Последующие наши вести от 23-го из Екат[еринбурга]. Живут в трех комнатах, едят из общего котла, здоровые. Дорога очень утомила, так как страшно трясло. Маленькому лучше, но еще лежит. Как будет лучше, поедем к нашим. Ты, душка, поймешь, как тяжело. Крест вернулся к нам на второй день Пасхи, и сейчас получили первое письмо. Много стало с ним спокойнее и все время чувство, почему отдали. Зина довольно часто пишет, от Лили ничего, а ты. Пишут ли Аля и брат. Стало светлей. Зелени еще никакой. Иртыш прошел на страстной. Летняя погода. Господь с тобой, дорогая. От всех крепко целую, ласкаю».

Теперь Ольга Николаевна ждала только одного – отъезда к родителям в Екатеринбург. Цесаревна написала матери несколько длинных полных любви и нежности писем. «Мама, родная наша, как мы по тебе скучаем! Во всем, во всем. Так пусто. Я то и дело захожу в твою комнату, и тогда я чувствую, что ты как будто еще там, и это так утешительно». Цесаревна рассказывала Государыне, как у них в Тобольске прошла Пасха: «Нам так хотелось бы знать, как вы отметили этот светлый праздник и чем вы занимаетесь. Полунощница и Всенощная прошли очень хорошо. Было красиво и уютно. Горели все настенные светильники, но без люстры, было достаточно света».

В эти дни все мысли Ольги Николаевны только о воссоединении с родителями. В последнем письме из Тобольска в Екатеринбург она пишет матери: «Как вы держитесь и что вы делаете? Как бы я хотела быть с тобой! Мы все еще не знаем, когда мы выезжаем… Да защитит вас Господь, моя дорогая любимая мама, и всех вас. Целую Папа, тебя и М[арию]. во много раз. Я крепко обнимаю тебя и люблю тебя. Ваша Ольга».

Наконец все приготовления к отъезду были сделаны. Температура у цесаревича стала нормальной, хотя ходить он не мог, его на руках носил дядька Клементий Нагорный. Ссылка Царской семьи в Тобольске подходила к концу. 20 (7) мая арестованных посадили на пароход «Русь», который доставил их в Тюмень. Баронесса Софья Карловна Буксгевден вспоминала, что на пароходе Ольга Николаевна ей сказала, что им «повезло, что они все еще живы и смогут вновь увидеть своих родителей, что бы ни ждало их в будущем». В Тюмени арестованных перевезли на железнодорожную станцию. 23 (10 мая) 1918 года поезд с тремя цесаревнами и цесаревичем, сопровождающими и слугами прибыл в Екатеринбург. Наставник цесаревича Пьер Жильяр так вспоминал это событие: «Мы прибыли в Екатеринбург ночью, и поезд остановился в некотором расстоянии от вокзала.

Утром, около девяти часов, несколько извозчиков стали вдоль нашего поезда, и я увидел каких-то четырех человек, направлявшихся к вагону детей. Прошло несколько минут, после чего приставленный к Алексею Николаевичу матрос Нагорный прошел мимо моего окна, неся маленького больного на руках; за ним шли Великие Княжны, нагруженные чемоданами и мелкими вещами. Я захотел выйти, но часовой грубо оттолкнул меня в вагон». Больше учитель своих учениц и ученика не видел.

В дом Ипатьева увезли только цесаревен и цесаревича, дядьку матроса Нагорного, лакея Седнёва, повара Харитонова и мальчика-поваренка.

Воссоединение семьи было радостным. Царская семья несмотря ни на что в тот момент была счастлива, потому что они снова были вместе.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары