Святилище кровавой луны

Я ухмыляюсь, глядя на униженную жену. Они не боятся платить за «хорошее обслуживание». Она не похожа на человека, который мог бы убить своего мужа. Я не знаю точно, что он сделал, но уже на ее стороне.

– Спасибо, мэм. – Я беру ее протянутые руки в свои.

Приятный звук звякающих друг о друга монет успокаивает любую фантомную боль, которую я испытываю, и я опускаю мешочек с кольцом в ее приоткрытую сумочку, и, прежде чем отстраниться, засовываю монеты в свой карман. Было бы безопаснее, если бы у нас имелось условленное место, куда она сбросила бы оплату, а я оставила кольцо на месте монет. К сожалению, я ей не доверяю, поэтому мы делаем это в открытую.

Она резко кивает и уходит намного стремительнее, чем нужно. Но это больше не моя проблема.

– Значит, ты поставщик, – доносится до меня голос Гидеона, и в его словах скрывается любопытство.

Выражение моего лица остается безучастным, когда я произношу:

– Да, а еще я устала, и у меня заканчивается терпение. А теперь давай выясним, что знает этот глупый ангел.

Дэкс. Глава 9

«Ботинок Пивовара», обитель эля, попахивающего кожей, и еды, которая выглядит как твоя погибель, – а вместе на вкус как сожаление.

Мне неловко каждый раз, когда вижу вывеску. Слоги «Пи» и «ва» на вывеске частично стерлись, так что теперь на ней написано «Ботинок вора». Когда мы были моложе, Сэйя взяла меня на «слабо» стереть пару букв с помощью моих способностей, а Венсен взял на себя смелость стереть буквы «П» и «и». Он нашел это уморительным, а меня это должно было оттолкнуть. Но я была юна и думала, что он был даром богов, поэтому я смеялась вместе с ним и сказала ему, что он самый веселый человек, которого я когда-либо встречала.

Отвратительно.

Даже не могу сосчитать, сколько раз я открывала эту входную дверь, бледная от стыда, пахнущая грехами прошлой ночи. Каждый раз, когда мы оказывались в Зарлоре, мы останавливались здесь; напивались до беспамятства внизу, а потом поднимались наверх, чтобы заняться вещами, о которых я не хочу думать, будучи трезвой. Сэйя говорила мне, что это нормально, когда у тебя есть бывший любовник, к которому ты продолжаешь возвращаться, но когда твой бывший любовник – Венсен, начинаешь задумываться о том, в каком же ты отчаянии.

Окна приобрели бурый оттенок ввиду очевидного отсутствия уборки, в такие моменты я благодарна, что у меня только частично эльфийский слух благодаря моему ожерелью, поскольку я едва способна расслышать отчетливый звук ударов о спинку кровати и показные женские стоны.

Прошу, только не говорите мне, что это Венсен.

– Откуда ты знаешь, что он здесь? – из размышлений меня вырывает голос Гидеона. Его голос – искра, разжигающая мой гнев. Мне нужно зайти в эту гостиницу, более того, встретиться с Венсеном, и, вдобавок ко всему, со мной магически связана тень.

– Потому что он придурок, который не встает с постели до обеда, – ворчу я, направляясь к зеленой двери. Я подумываю попросить его остаться снаружи, но быстро отказываюсь от этой идеи; если я проклята застать Венсена в компрометирующем положении, то и Гидеон тоже.

В таверне витает запах плесени и телесных выделений, и у меня срабатывает рвотный рефлекс.

– Дэкс, – голос из-за стойки разносится по таверне.

Она привыкла видеть, как я ухожу ранним утром, а не прихожу в середине дня. Мои глаза встречаются через всю таверну с ее глазами, синева океана резко выделяется на фоне ее переливчатой кожи. Я могу лишь разглядеть тонкие белые линии чешуек, которые так и не выстроились должным образом. Она говорила, что ее мать – эльфийка и именно поэтому она выбрала жизнь на суше, а не с нимфами в море.

Она округляет глаза по мере того, как ее взгляд опускается к моему животу, и, несмотря на застывшее на ее лице разочарование, все, о чем я могу думать, – это о том, что она слишком красива для этого места. Может быть, мне стоит просто отдать ей все монеты той женщины, чтобы у нее наконец-то набралось достаточно денег, чтобы уехать из Зарлора.

– Что бы ты ни думала, он не от него, – говорю я слишком поспешно, надеясь, что огромное количество коричневой мебели и стены в комнате отвлекут от жара, приливающего к моим щекам. – Он ненастоящий, – шепчу я, подмигивая ей.

– Хорошо, потому что, если бы виновником оказался Венсен, я бы врезала ему как следует. – Произнося это, она ухмыляется, кивая на мой живот, но что-то подсказывает мне: она не шутит.

От ее теплого смеха у меня в животе вспыхивают звезды. Я бы все отдала, чтобы прислониться к ней и почувствовать, как она трепещет. Илрин наполняет это место радостью – радостью, которая, кажется, предназначена лишь для меня.

Я знаю в глубине души, что никогда бы не простила себе, если бы втянула Илрин в свои неприятности. Она считает, что я дочь торговца, который перемещается из королевства в королевство, пытаясь найти лучшие товары. Я, разумеется, не собираюсь рассказывать ей, что на самом деле мой отец – король.