Святилище кровавой луны

– Дай мне закончить. – Теперь наступила его очередь перебивать. Я закрываю рот и неохотно киваю головой, встречаясь с его пристальным взглядом. – У тебя вообще не должно было хватить сил, чтобы открыть эту книгу, Дэкс. Величайшие силы, которые когда-либо знало королевство, привязали меня к этой книге. Хотя заклинание со временем ослабевает, этого не должно было случиться. Это не твоя вина. Не вини себя за это.

Я открываю рот, чтобы ответить, но ничего не выходит.

– И я совсем не против своего местоположения, – тихо бормочет он, как будто не хочет, чтобы я слышала то, что он говорит.

Мгновение я пристально смотрю на него, пытаясь осмыслить его ответ. Потом я вспоминаю слова, которые я сказала: теперь ты вынужден оставаться рядом со мной.

Я смотрю на луну, чувствуя, как она дразнит мои вены впустить ее.

– Нас чуть не поймали в Зарлоре, потому что я решила покрасить волосы. Тебя чуть снова не заточили в эту чертову книгу, потому что я чуть не умерла. Калиаки…

– Дэкс, – с нажимом перебивает он. Я слегка подпрыгиваю, когда его рука касается моей щеки, отчего по коже бегут мурашки. – Ты можешь ненавидеть меня столько, сколько захочешь, обвинять меня во всех грехах и том, что пошло не так. Ты можешь кричать о своей ненависти ко мне и рушить горы, проклиная меня. Ты можешь вонзать кинжал в мое сердце тысячу раз, пока моя кровь не перестанет литься. Ты можешь сделать все это, если пообещаешь мне одну вещь.

Я проглатываю комок в горле, желая и надеясь, что смогу сделать именно это: возненавидеть его.

– Что? – шепчу я.

– Ты пообещаешь мне, что не будешь ненавидеть себя. – Его слова трогают меня гораздо сильнее, чем он осознает, и одинокая слезинка все же скатывается, как бы я ни пыталась сдержаться.

– Я не буду давать обещаний, которые не смогу сдержать, – бормочу я себе под нос, не в силах наблюдать пламя в его глазах.

В моих собственных глазах я, скорее всего, всегда буду недостаточно хороша. Точно так же как Сэйя думает, что она никому не может понравиться, и точно так же как Мирия полагает, что никто никогда не сможет полюбить ее саму и ее змей. Но нам не нужно видеть все, есть причина, по которой мы не являемся зеркалами, способными видеть снаружи и внутри. Возможно, мы никогда не увидим в себе ничего большего, чем пыль, но для кого-то другого мы могли бы стать целой все-ленной.

Я не увижу этого сегодня, возможно, я даже не увижу этого завтра. Я все еще учусь и расту каждый день, но я знаю, что однажды я это увижу. И это все, на что каждый может надеяться.

Но мне не нужно любить себя, чтобы знать: меня зовут Дэкс. Я воровка, я убийца, и я не сломаюсь из-за мужчин. Я – потерянная принцесса и та, кого они называют Спасительницей. Но никого не спасти. Вместо этого все обречены на вечные муки.

– Может, мне стоит дать это обещание за тебя? – говорит он.

Я хмурюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него и на серебристый свет, который целует его гладкую кожу.

– Ты станешь ненавидеть меня?

– Нет, – у него вырывается мягкий смешок. – Я обещаю, что не буду ненавидеть тебя.

– Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать. – Кики вздыхает в моей руке, со стоном переворачиваясь на бок.

– Когда Ико рассказал обо мне, ты испугалась. – Он колеблется, прежде чем спросить: – Ты меня боишься?

Я на мгновение задумываюсь.

– Я боюсь будущего, – поправляю я. – Слишком много неопределенности, и это пугает меня. – Я останавливаюсь на этом, но он смотрит на меня, ожидая продолжения. – Жадность меняет людей. Она разрушает моральные устои человека, и когда дело доходит до драки, кто знает, как кто-то из нас отреагирует? Возможно, сейчас ты не желаешь мне зла, но все изменится, когда кто-нибудь завладеет кольцом.

Он сжал зубы.

– Тогда, как только я освобожусь, беги отсюда как можно дальше. Спрячься там, где я никогда тебя не найду. Тогда, и только тогда, ты будешь в безопасности. Я не смогу простить себя, если когда-нибудь причиню вред тебе или твоей семье.

Я начинаю поглаживать кики бо́льшим количеством пальцев, чтобы отвлечься от бури, назревающей в моей голове.

– Как только мы разрушим связующее заклятие, наши пути разойдутся. Мы никогда больше не увидим друг друга. – Я не должна грустить из-за этого, но мне все же тоскливо, и я хотела бы знать, чувствует ли он то же самое.

Он кивает один раз.

– И тогда ты вернешься к своей прежней жизни.

Теперь я даже не понимаю, что это значит.

* * *

Теперь, когда я стою на твердом дорожном покрытии, я чувствую опору.