Святилище любви

Кругом было пусто. Между кустами роз мерцала зеркальная гладь водоема. Валявшиеся там и тут по углам рогожные подстилки, набитые соломой, которые служили в асклепионе постелями, и опустевшие топчаны доказывали, что еще недавно здесь были люди, которые впопыхах бежали прочь.

– Клянусь, господин, – с трудом выговорил Нотос, – здесь были люди, были! Много людей! Асклепиады, больные…

Драконт прикинул время – солнечные часы на городской площади вряд ли перешли на одно деление с того мгновения, как прибежал задыхающийся, с вытаращенными от ужаса глазами Нотос. Однако асклепион опустел. Значит, асклепиады поняли, что справедливое возмездие за убийство домоправителя Главка и укрывательство его беглого раба настигнет их очень быстро. Однако Драконт пока еще не решил, что именно он хочет сделать. Ему нужно было только добраться до Мавсания и отыскать человека, который убил Зенона. Остальных он не стал бы трогать – несмотря на все свое презрение к этим мошенникам. Конечно, асклепиады – лгуны и обманщики, однако он слышал о нескольких случаях, когда люди с их помощью и в самом деле исцелялись… к тому же его матушка, госпожа Коралия, ну просто из себя выходила, стоило ему бросить хоть одно уничижительное слово об асклепиадах, и постоянно твердила, что он, Драконт, ничего не понимает ни в искусстве исцеления, ни в людях… постепенно Драконт начал догадываться, что в этой истории с излечением матушки не все обстояло так просто, как ему показалось сначала, – и, хоть прилюдно продолжал выказывать пренебрежительное отношение к коринфскому асклепиону, пытался тайно разузнать, что они за люди, эти асклепиады. Ему хотелось бы прийти сюда с миром, хотелось потихоньку, издали увидеть девушку в нелепом парике, чьи глаза напомнили ему ту, которую он однажды потерял и о которой не мог забыть…

Потерял по вине Мавсания, который решил, что это он властен над своим господином, а не господин над ним!

И вот раб, приговоренный к смерти, каким-то чудом остался жив…

Ну что ж, если смертник, над которым уже совершен приговор, остается жив, ни один здравомыслящей человек не станет спорить с Атропос, которая почему-то не решилась перерезать нить жизни обреченного. Он смирится с мойрой спасшегося и… И простит его.

Всё видят великие боги! Драконт не собирался причинять вред асклепиону! Он хотел только найти Мавсания, чтобы, во имя тех заслуг, которые его предки имели перед предками Драконта, торжественно вернуть его в семью и, возможно, снова сделать его своим самым близким рабом… Возможно, со временем… Ну и, конечно, он хотел бы заполучить в свои руки убийцу Зенона. Нотос успел выкрикнуть на бегу: он-де слышал имена асклепиадов, которые напали на Зенона, их звали Чаритон и Окинос… Вот с ними Драконт очень хотел бы потолковать! Они должны заплатить хорошую пеню за убийство домоправителя Главков, если не хотят, чтобы Драконт обратился к архонту с требованием казнить их!

Даже самому себе Драконт не признался бы, что не питал к этим убийцам большой злобы: он давно возненавидел чрезмерно услужливого Зенона, который сначала с радостью живописал ему, как именно убил Мавсания, которого даже купить никто не пытался на рабовладельческом рынке, – а потом стал всеми силами втираться в особое доверие к Драконту и пытался услужать ему с назойливостью, которая порою граничила с непочтением. Честно говоря, Драконт потребовал бы не слишком большую пеню с асклепиона за убийство Зенона, да что – он даже всю эту пеню простил бы, если бы ему отдали девушку с зелеными глазами, так похожую на ту… на ту, незабываемую!..

Однако пока он не нашел в асклепионе никого: ни Мавсания, ни зеленоглазой девушки, ни того красавчика с нежным личиком, которого днем встретил рядом с ней.

Они что, все тоже сбежали?!

И в то же мгновение Драконт заметил, что его приятель Такис пинками гонит из глубины здания низенького очень широкоплечего человека в обычной белой одежде асклепиадов. Человек был явно напуган и покорной рысцой бежал с униженной, виноватой улыбкой, хотя, с его-то сильными руками, он вполне мог скрутить Такиса, тем более что тот был из породы тех волков, которые храбры только с овцами.

– Вот один из них! – крикнул Такис. – Он сейчас все расскажет! Где ваш предводитель, этот, как его?..

– Поликсен, – угодливо подсказал пленник. – Его зовут Поликсен, мой господин. А меня зовут Гедеон. Что вам угодно знать? Я все скажу!

– Здесь только что убили домоправителя Драконта Главка! – крикнул Такис. – Кто это сделал? Ты?

Гедеон упал на колени:

– Клянусь, что нет! Это Окинос и Чаритон! А Поликсен… наверное, он сейчас потрошит его труп!

Спазм отвращения перехватил горло Драконта, все вокруг загомонили, со страхом и омерзением сплевывая через левое плечо на север – в ту сторону, где, близ страны киммерийцев, находится Аид[96].

– Потрошит труп? – выкрикнул кто-то. – Зачем, во имя ужасной Стикс?![97]