Свято место пусто не бывает: история советского атеизма

Мы помогали в одном районе обкому партии слушать вопрос о развертывании научно-атеистической пропаганды в связи с последним постановлением ЦК КПСС. Секретарь одного района сказал, давайте проверим, каково положение в семьях коммунистов, как там в быту дело.

Поскольку приехало из края много людей, мы сразу во всех селах проверили, зашли к каждому коммунисту и оторопев смотрели на иконостас. Много случаев, не буду говорить о проценте, но было немало людей с иконами.

Что же они объяснили, эти коммунисты? Это не мои, это бабушки, тетушки; и когда мы доложили секретарю горкома партии, он сказал, надо коммунистов спросить, в идеологических вопросах они руководятся указаниями партии или бабушек и тетушек, а мы не читаем лекции для коммунистов, не читаем лекции для советского актива531.

Руденко отметил, что, даже если этот инцидент «не характерный», подобные факты не так уж редки: «Если вы посмотрите у себя, боюсь, вы найдете подобное явление»532. Идеологическая элита интерпретировала идейную пассивность партийных кадров как доказательство, что религия по-прежнему пронизывает жизнь советского общества. Тот факт, что дом советского человека не обязательно дом коммуниста, а коммунист не обязательно атеист, считался показателем дистанции, отделяющей настоящее советского общества от коммунистического будущего. «Наивное» и «невоинственное» отношение членов партии к религии означало, что коммунисты не признают идеологической и политической значимости атеизма.

Ил. 9. А. Цветков. «Если они будут так работать, на клубе поставим крест». Карикатура. Крокодил. 1962. № 10

Общество «Знание» также указывало на рискованность прямых контактов со священнослужителями и верующими, отмечая, что когда атеисты напрямую противостоят религии, они обычно оказываются в невыгодном положении (см. ил. 9). Один сотрудник общества описывал атеистическое мероприятие во Владивостоке, на котором глава местной общины пятидесятников сообщил аудитории, что они только что слушали клеветника, и настаивал, что сам он может доказать с научной точностью историческую реальность Иисуса Христа и библейских мифов, вроде всемирного потопа. Лекция во Владивостоке, вместо того чтобы служить целям атеистического воспитания, наглядно показала, что болезненные столкновения верующих с неверующими могут привести к разжиганию религиозного фанатизма533.

Пропагандистов атеизма предупреждали, что верующие могут использовать лекции по атеизму как трибуну для пропаганды религиозного мировоззрения. Чтобы состязаться с религией, лекторы нуждались в практической подготовке, связанной с жизнью. Более того, лектор-атеист по фамилии Усков проводил прямую аналогию между подготовкой лекторов по научному атеизму и обучением священников:

Почему в духовной семинарии гумилетика [sic] – искусство проповедования – читается как один из главных предметов, а у нас никогда не говорят о том, как читать, какой должен быть язык, как нужно держать себя, в зависимости от аудитории [?] Ведь лектор не только тот, кто написал текст и знает вопрос, кроме того, он должен ясно говорить, просто, чистым русским языком, доходчиво, понятно, ясно, чтобы это дошло до сознания масс. Ведь религия не только в … [пропуск в источнике], она в чувствах людей и лектор должен будоражить эти чувства… В этом главное искусство – уметь общаться с массами.