Святой Афон. Удел Богородицы

Вот, например, утреня в Пантелеимоновом монастыре начинается в три часа ночи и продолжается до восьми утра. Затем у монахов первый маленький отдых. Далее следуют разнообразные послушания. Даже глубокие старцы обязательно выходят на работу. В девять утра – трапеза, и снова – работа до часу дня, после чего чай и отдых до трех пополудни. Затем – снова работа до вечерней службы.

Повечерие продолжается до восьми часов. После для всех монахов «келейное правило» (можно сказать, «личный час»): индивидуальные молитвы в своей келье с определенным количеством поясных поклонов. Рясофорный монах делает их в сутки шестьсот, мантийный – тысячу, схимонах – до полутора тысяч поклонов. После этой молитвы до часу ночи, когда начинается утреня, и есть собственно время сна монаха – не более двух-трех часов в сутки. И так из века в век.

Обращают на себя внимание часы перед входом в некоторые гостиницы. Два циферблата показывают разное время – византийское и греческое. Природа произвела человека на свет. Для чего? Ответ знает лишь сама природа. У нее нужно и спрашивать, ей и следовать. Монахи подолгу смотрят в морскую даль и наблюдают за изменчивыми небесами. Они пьют родниковую воду и слушают щебет птиц. Ухаживают за малыми чахлыми ростками и собирают плоды. И живут по солнцу, то есть по византийскому времени. Солнце село, день закончился – ноль часов, по-нашему – полночь. Солнце встало, начался новый день и новый отсчет времени. Разница между греческим временем, то есть нашим обычным «механическим», и византийским «солнечным» в зависимости от времени года может быть и четыре часа, и пять, и шесть.

В каждом афонском монастыре наряду со своим уставом действует и свое время. И это неизбежно, потому что если на восточном берегу Афона солнце встает раньше, то как можно уравнять его время со временем западного побережья?

Подобный образ жизни – тяжелейшее испытание. Но это если смотреть со стороны. Для решивших посвятить себя служению Богу здесь нечто другое – полный отказ от себя и своих потребностей, монашество в его исконном смысле.

Впрочем, в разные времена при несходстве уставов и монахи были всякие. Были и книжники, ищущие смысла и мудрости, постигающие Божие слово. Но немало набиралось и нищенствующих бродяг, юродивых, а то и просто проходимцев, которые только «монашили» – прикидывались святыми. Истинные же афонцы отличались строгостью устава: его сочинил еще в XII веке архиепископ Сербии св. Савва; он же считается и основателем сербского монастыря Хиландар.

Здесь, на Святой горе, было введено одно из первых богослужений на славянском языке (вернее, старославянском). Не прошли мимо Афона и равноапостольные Кирилл с Мефодием, известные просветители и проповедники христианства у славян. В частности, Кирилл как очень способный отрок был взят ко двору императора в Константинополь, служил там библиотекарем патриарха. Но, видно, по натуре своей он склонялся скорее к сиромахам, чем схимникам, потому как вскоре тайно удалился, а проще говоря, сбежал от патриарха. И только через полгода друзья отыскали его в монастыре, убедили возвратиться.

Прозванный «философом», он так и не прижился около высокопоставленных сановников и вскоре оказался в монастыре на склонах Олимпа. Эта славноизвестная вершина бывает видна с поднебесного Афона. Много мытарств претерпели братья, и когда Кирилл почувствовал приближение кончины, он обратился к собрату: мы, мол, с тобою, как два вола, вели одну борозду, но ты не подумай оставить труды учителя и снова удалиться на свою гору… Мефодий обещал. А известно, чем обернулось затем это проповедничество – внедрением кириллицы, первоосновы славянской, русской в том числе, азбуки.

Четыре удела