Впрочем, земное усердие в молитвах и постах, заслуги перед братией и Богом могут быть по-особому отмечены в надписях. На некоторых черепах читались такие напутствия: «Господь за твой иноческий труд да упокоит тебя», «Мир праху твоему, отец и брат наш!». Более того, как рассказал иеромонах Исидор, Господь по-своему метит праведников. На их святость, например, может указывать коричневый цвет черепа. Необычный янтарный оттенок, приятный аромат с запахом мира – эти признаки говорят об особой благодати, снизошедшей на усопшего.
Но бывает так, что выкопанный труп не разложился, значит, тело не принято землей, и виной тому – греховность покойного. Могилу зарывают вновь, и монахи еще усерднее молятся за нераскаянные грехи почившего в земле.
Не от такого ли отношения к жизни и смерти и неисследованность многих монастырских архивов; более того, существующие запреты делают их недоступными для историков и искусствоведов, как гражданских, так и церковных. Сами обитатели Афона путаются в датах жизни местных подвижников, да и не придают им особого значения. Монастыри смотрятся как цельные ансамбли, возведенные раз и навсегда, история их создания нигде специально не зафиксирована; лишь в последнее время стали выходить труды по истории архитектуры афонского строительства с четкой датировкой. Вот над источником св. Афанасия выложена дата «962» – не то время сооружения купели, не то год появления истока после молитвы святого.
В Афонском патерике (описании жития святых) придерживаются не хронологии, а алфавитного порядка. Даже специалистам трудно понять, о ком идет речь. Но если тело сохраняется как живое, так какая разница, когда человек перестал дышать. Логика, недоступная современному судмедэксперту. Постороннему и не посвященному в Таинства Церкви человеку на Афоне подчас монахи кажутся просветленными, отрешенными от мирских забот и свободными от суеты сует. Аскеза мертвенного покоя не важнее ли самой жизни? Патриарх пустынножительства св. Антоний, пожалуй, так и считал, ибо ничто не могло вывести его из естественного состояния.
«Янтарный» череп И.М. Сибирякова
В костнице Свято-Андреевского скита (сейчас он принадлежит Ватопедскому монастырю) покоятся полторы тысячи черепов; и вот три монашеские главы наделены чертами особой святости. Один из «янтарных» черепов – это останки схимонаха Иннокентия, в миру – Иннокентия Михайловича Сибирякова, одного из богатейших людей дореволюционной России. В свое время он был назван в честь прославленного сибирского святого Иннокентия.
Четырнадцатилетним юношей он был уже миллионером. Правда, деньги не принесли мальчишке радость, ведь богатство свалилось на него после скоропостижной смерти отца. Вскоре скончалась и мать – Иннокентий остался круглым сиротой. Затем гимназия, в которой он на собственные средства сделал ремонт, Санкт-Петербургский университет. Но, обладая неимоверными богатствами, он все же не пришел в лад с собственной душой и терзался вечными вопросами. Деньги везде, всегда и во всем; деньги положили грань между ним и всеми людьми, от товарищей по университету до профессоров включительно.