Святой Георгий и гунны

В хрониках Востока это таинственное место известно как Чор (Джор). Имело оно и другое имя – Патриарший престол. То был духовный центр будущей Вселенской церкви. Средоточие нового христианского мира. Здесь юный епископ Григорис совершил свой духовный подвиг.

Со звучного голоса албан европейцы учили молитвы: «Атамыз бизим, ки кёктесен, ари болсун атынг сенинг…». Именно с этими словами принявшие новую веру обращались к Богу Небесному: «Отче наш, Который на Небесах, да святится имя Твое…». Тюркский язык стал ключом к их сердцам и душам…

В Дербенте соорудили баптистерий – восьмигранный бассейн, где крестили будущих христианских епископов и их прихожан{94}. Его следы нашли в XIX веке при закладке нового храма Святого Георгия{95}. То ритуальное сооружение было в центре города, здесь посвящали в веру, потому что верой жил средневековый Дербент, город паломников и священнослужителей, перекресток культур и торговых дорог.

Людей, принявших крещение, селили в монастыри, построенные в уединенных уголках Кавказа. Здесь наставляли новообращенных, тех, кому предстояло нести дальше, в Европу, полученные знания.

Руины древних монастырей и храмов Кавказской Албании сохранились. Их я видел своими глазами около городов Шеки, Ках и других (территория современного Азербайджана).

Вот оно, время былого величия тюркской культуры… Торжество Единобожия.

«Святая вода, курение благовоний и миропомазание, чаша, музыка и пение, коленопреклонения во время молитвы, поясные поклоны перед святая святых и попеременное пение (антифон) – словом, все формы и обряды, которые и в настоящее время играют большую роль в христианской церкви, все без исключения заимствовано»{96}.

И хотя это хрестоматийные сведения, принять такое трудно, мешают стереотипы, со школьной скамьи вбитые нам в сознание. Но… «свет начинается с Востока», – сказала тогда Европа. И была абсолютно права.

Действительно. На тюркском языке творили молитвы, писали книги, то был язык новой религии{97}. Вовсе не греческий!

По-тюркски учились жить и греки, и римляне, и армяне, и другие народы. В Дербенте учились они! Были примерными учениками.

Рим с его жрецами торопливо уходил в прошлое, а с ним уходило язычество. Им на смену шла другая эпоха, наступало торжество веры в Бога Небесного – Тенгри. Таким было начало IV века.

Джотто ди Бондоно. Монахи. Фрагмент фрески. Капелла Барди церкви Санта-Кроче, Флоренция. XIV в.

Женщины, стоящие перед курильницей в молитвенных позах. Узор ткани. Прорисовка. Находка из кургана. Алтай. V в. до н. э.

В патриархальном Дербенте, в старинной крепости, есть древний храм, когда-то он стоял на пригорке, а сейчас по самый купол в земле. В него я попал через лаз, откопанный археологами. Было то в начале 90-х годов прошлого века, когда состоялась моя первая экспедиционная поездка в Дербент. Скорее даже разведка.

Свод был частично разобран, но стены, внутренние перекрытия целы. В полумраке подземелье дышало прохладой, и казалось, что сохранились росписи, прежняя утварь, просто их плохо видно во мраке Времени…

Тогда не повезло, встретиться с археологом А. А. Кудрявцевым не удалось.

Профессор, доктор исторических наук, он с 70-х годов прошлого века занимался раскопками в Дербенте, нашел следы христианства, связал их с епископом Григорисом, правда, никак не соединяя свои идеи с образом святого Георгия. Его научные выводы вызвали неприятие у местных властей.

Но сегодня, уже в XXI веке, мысль о христианском происхождении храма находит все новых сторонников, чему я искренне рад. Значит, моя концепция Великого переселения подтверждается, и это вселяет надежду…

Древнейшая церковь России. IV–V вв. Дербент

Я думал, стоя в полутемном зале, не отсюда ли – с этой самой постройки! – пошла храмовая традиция нового христианства, новой религии? Не она ли есть первый в мире христианский храм?{98}.

Именно христианский! Могу только повторить сказанное: храмы, молитвы, иконы, колокола… едва ли не вся церковная атрибутика появилась у христиан в IV веке. Появилась вместе с «дикими гуннами». Вот у кого заимствовали «новые» христиане свои традиции.

Храм построили в духовном центре новой религии, у Гуннского прохода. Учебный храм? Храм-наставник? Похоже…

Только предубеждение «специалистов» не позволяло им увидеть очевидное: увы, руины храма говорили на неведомом для невежд языке. А следы тенгрианской религии, сохранившиеся в Дагестане, иначе чем «предрассудок» здесь не называли. Как же точен Е. Баратынский, заметивший: