Святой Георгий и гунны

Но главное здесь все-таки не сами гонения… Допускаю мысль, что время было жестоким и кровавым. Однако, даже если принять за правду все, что говорят и пишут о зверствах, даже если не знать, что «кровавые» гонения начались в Риме через год после «официальной» даты казни Георгия, упущено самое важное в этой истории. Тот, кто известен как мучитель Георгия, не знал свою жертву! Не видел ее. Они жили в разное время. Их жизненные пути не пересекались.

Справедлив вопрос – кто мучил Георгия? Кто отдал его в руки палачей?

Ответ известен. И давно. Он записан в упомянутом выше палимпсесте. Там сказано: мучителем святого Георгия был персидский правитель Дадиан{110}. И средневековый историк Фавст Бузанд тоже указывает на Дадиана. Правда, называет его Санесаном, разночтение восточных имен обычно, в нем свои оценки, свои тайны. У нас еще будет повод поговорить об этом.

Святой Георгий перед царем Дадианом. Фреска. Монастырь Высокие Дечаны. Сербия. XIV в.

Но разве не интересно, что Дадиана – и только его одного! – проклинают грузинские легенды о святом Георгии. То же сообщают сербо-хорватские и болгарские предания. Даже латинские тексты жития святого Георгия в IX веке говорили о злодействах именно персидского шаха, а не римского императора.

Ясно, Диоклетиан пострадал без вины. Греческая версия, не заботясь о достоверности, даже отправила Георгия на войну Диоклетиана с персами, не считаясь с тем, что Георгий в ту пору был совсем мальчиком, офицером он быть ну никак не мог. У греков мучителем выступает ненавистный им римский император, не забыт и перс, его сделали родственником Диоклетиана…

И так страница за страницей, книга за книгой, мифы, мифы, сплошные выдумки, одни страшнее других.

Диоклетиан. Фрагмент фрески. Монастырь Святого Георгия. Убиси. Грузия. XIV в.

Полный абсурд? Нет, всего лишь политика. Читая литературу о Георгии, невольно обращаешь внимание, что в злодеяниях обличали греков, персов и римлян, все зависело от точки зрения цензора. Он определял, что есть что, и кто виноват…

В очередной раз приходится согласиться: «вся тайна политики состоит в том, чтобы знать время, когда солгать, и знать время, когда промолчать». Иначе она не политика.

Миф о мучителе Диоклетиане, похоже, останется в истории на века. Увы, переписчиков жития святого Георгия во все времена отличало изощренное коварство.

Кто же они, эти невидимые политики, «демоны с неприятными сердцами»? В кого нацелили свои отравленные стрелы?

«Не мог быть светлым, лишь свет любя»

«Официальное» житие утверждает, что прах его предали земле в Палестине. Там, в городе Лидда, он покоится в храме, посвященном великомученику. Однако это, как и все остальное в «официальном» житии, лишь версия. Ее облекли в закон, но она по-прежнему очень далека от истины

Я все отчетливее понимал: искать в письменных источниках сведения о реальной жизни святого – занятие бессмысленное. Документы, составленные спустя века после смерти героя, не приближали к истине, а уводили от нее.

Церковь подгоняла под заданный канон свою версию – со зверскими пытками, с мучительной смертью, с кровавыми гонениями и палачом-императором Диоклетианом{111}. И – назвала свой откровенно ужасный вымысел «правдой». Их «правду» приказали считать самой правдивой, а все, что ей противоречило, запрещали. Коротко и ясно, без пояснений… Запрещали. И все.

Страшная получалась «правда». Не святая.

Запрет рождал протест, скрытый или явный. Чтобы отстоять «своего» Георгия, рассказы о нем шифровали в иносказаниях. Увы, когда молчит история, слово берет легенда…

Веками вокруг сокровенного образа идет состязание правды и вымысла. Много светлых умов и талантов обращались к сокровенному образу. Их творчеству мы обязаны богатым фольклором, поэзией, живописью, героем которых был святой Георгий – Победоносец.

Герхард Маркс. Взывающий (Протест). Скульптура. Бронза. 1967

Картины, написанные художниками, великими и неизвестными, иконы, древние и современные, впечатляют каждая по-своему… В них частица его благородной души.

Думаю, творческие люди, обращаясь к Георгию, никогда не оставляли надежду проникнуть в тайну героя. Очень тонко выразил это предчувствие Константин Бальмонт, великий поэт Великой Степи:

Святой Георгий, убив дракона,
Взглянул печально вокруг себя.
Не мог он слышать глухого стона,
Не мог быть светлым, лишь свет любя.