Святой Павел. Апостол, которого мы любим ненавидеть

Вскоре после этих внезапных событий Павел написал коринфянам, что и в Македонии дела налаживаются. Среди испытаний македонцы «преизобилуют радостью, и глубокая нищета их преизбыточествует в богатстве их радушия». Они готовы внести свою лепту в пожертвования, «причем сверх сил – я свидетель»{346}. Павел просит коринфян возобновить сбор. Начало было хорошим, и теперь они так изобилуют «верой и словом, и познанием, и всяким усердием, и любовью вашей к нам», что пусть в избытке будет и щедрость{347}. Радость, которую Павел нередко испытывал в те дни, была не просто хорошим настроением: его сердце грело единение верующих – знак Духа, возвещающий о начале нового мира{348}. Сбор пожертвований на время прекратился, но теперь возобновился с новой силой{349}.

Чтобы организовать сбор средств, Тит отправился в Коринф с двумя спутниками, имен которых мы не знаем, хотя один из них был глубоко уважаем в движении. Поскольку речь шла о крупных суммах, Павел настоял на том, чтобы сбор курировали люди с незапятнанной репутацией{350}.

Но теперь Павел задумался о приеме, который ждал его в Иерусалиме. Как отреагируют Иаков и консервативные верующие на проявленную щедрость? Убедит ли она их в том, что новообращенными из язычников руководит Дух Божий? В очередном письме, включенном в коринфский корпус, но написанном общинам Ахеи{351}, Павел описал пожертвование как проявление тела Христова: оно объединяет движение и показывает, что верующие поддерживают друг друга. После долгих и тяжелых конфликтов это единение есть дар Божий, а дар верующих «нищим» (эвйоним) станет жертвой Богу, подобно жертвоприношениям храмовым.

Отныне Павел был убежден, что сбор пожертвований ускорит наступление Царства. А потому решил доставить деньги как можно скорее. Согласно пророчествам Исаии, в последние дни язычники стекутся в Святой Город, неся богатые дары со всех концов света. Казалось, пророк обращается непосредственно к Иакову и его общине эвйоним:

Возведи очи твои и посмотри вокруг:
все они собираются, идут к тебе…
Тогда увидишь, и возрадуешься,
и затрепещет и расширится сердце твое,
потому что богатство моря обратится к тебе,
достояние народов придет к тебе{352}

.

Однако эти пожертвования не означали, что Иерусалим возглавляет движение, и не были актом патронажа, когда состоятельная община протягивает руку помощи «нищим» в знак своего превосходства. Таким разделениям нет места в общине Мессии. В письме к коринфянам Павел подчеркивает: «Не требуется, чтобы другим было облегчение, а вам тяжесть, но чтобы была равномерность [исотес]. Ныне ваш избыток в восполнение их недостатка; а после их избыток в восполнение вашего недостатка, чтобы была равномерность…»{353}

Доселе Павел не пользовался в своих письмах словом исотес, но вся его миссия была проникнута эгалитарным духом. У людей Христа все общее. Такова альтернативная экономика, основанная на взаимовыручке и взаимопомощи в сообществе равных.

Зиму 55/56 г. Павел провел в Греции. Свою деятельность в восточных провинциях он считал законченной. Эта уверенность поразительна. Как мог он вообразить, что всего за несколько лет ему удалось заложить фундамент мировой религии? Павел не был глуп. Мы увидим, что он испытывал серьезные опасения по поводу депутации в Иерусалим, трезво оценивая все связанные с этой миссией сложности. Но, конечно, он не считал возможным подходить к делу лишь прагматически. Он был уверен, что через внезапное восстановление гармонии и через сами пожертвования действует Бог. Возможно, именно эта уверенность и погубила его. Убежденный в том, что благовестие должно достигнуть «концов земли», согласно пророчествам Исаии, Павел мечтал отправиться с проповедью на запад, в Испанию, где высятся Геркулесовы столбы, обрамляя вход в океан, омывающий сушу. По его расчетам, плацдармом для нового этапа миссии должен был стать Рим. Поэтому зимой он написал послание к общине имперской столицы.

Послание к Римлянам считается шедевром Павла, окончательно оформляющим его теологию. Однако, подобно другим письмам Павла, оно говорит не столько о вероучении, сколько о социальном императиве. Но в одном отношении Послание к Римлянам стоит особняком: оно адресовано общине, с которой Павел не был знаком лично{354}. Мы не знаем, кто принес христианство в Рим; исторических подтверждений того, что римская община была основана Петром, нет.