Читаем Святослав. Мужи крови. Роман полностью

Вышата и Молчан выпали из княжеской дружины. Вышата проиграл в кулачном бою богатырю-древлянину в потешных состязаниях, устроенных Святославом. После чего Святослав взял древлянина на место Вышаты. Вышата оказался в рядах простых воинов, а вместе с ним и Молчана, которого держали в княжеской дружине, только благодаря Вышате. Теперь два друга руководили отрядом из пятнадцати воинов.

Молчан вышел из церкви и направился к крепостной стене.

Где-то кричали птицы.

Молчан стал, оглянулся по сторонам, после чего продолжил путь.

По земляным ступеням, вырытым в валу, Молчан поднялся к частокольной стене.

Ему показалось, что воин, сидевший на страже спит, но когда он приблизился к нему, тот обернулся.

– А. Молчан.

– Не спишь?

– Как видишь.

Воин-стражник был в шлеме, кольчуге, с мечом на поясе. К стене были прислонены копьё и щит, рядом лежал лук с колчаном, полным стрел.

– Ладно, смотри не спи.

Молчан спустился, прошёл к крепостным воротам. Ворота оказались не закрыты. Чтобы это значило? Кто-то поник в крепость, когда стражник спал? Или ворота сами забыли закрыть из-за рассеянности? Молчан накинул на ворота большой засов. Он решил осмотреть городок. Он прошёл вдоль и поперёк три улицы, прошёл вокруг стен, проверил другого стражника. Никого и ничего подозрительного Молчан не обнаружил.

Непокорённая степь. 968 год

Святослав устроил в Преславе состязание борцов и воинов.

Он сидел на переносном троне, украшенном резьбой в русском стиле. Спинку трона венчала птица похожая на утку, на подлокотниках были вырезаны с обеих сторон головы мифического Индрика-зверя. Справа позади Святослава стоял его болгарская любовница Весна молодая девушка с красивым лицом и прямыми соломенными волосами. Весна была кем-то вроде походной жены русского князя. Святослав был не против сделать её своей официальной женой, но решил пока не торопиться с этим делом. Троих киевских жён было вполне достаточно. Впрочем, если от Весны пойдут дети, тогда можно будет и жениться на ней. Рядом со Святославом сидели на скамьях его ближние дружинники, занимавшие одну сторону импровизированного квадрата, внутри которого проходили состязания. С двух других сторон стояли зрители, большей частью русские воины, меньшей простые болгары – местные жители. Одна сторона была открыта и выходила в поле, где поодаль на шестах были прикреплены мишени, по которым стреляли из луков состязавшиеся стрелки.

После стрельбы из луков пришёл черёд кулачных боёв.

Будимир – известный русский воин дрался с двумя молодыми болгарами. Будимир с размаху дал одному противнику кулаком в глаз, но тот не сильно пострадал, успев отпрыгнуть назад.

– Будимир, договорились по лицам не бить! – крикнул Святослав.

Будимир резкими выпрыгиваниями заставлял своих противников отступать, но потом один из них подкрасться к нему сзади и схватить за корпус. Другой схватил русского богатыря за шею. Будимир пытался делать резкие движения, чтобы выбраться из захвата, но у него ничего не получилось. Болгары повалили русского воина на землю.

– Эх, Будимир, Будимир, нечего было хвастаться, говорить, что расправишься с двумя болгарскими молодцами один, – пожурил проигравшего Сила Кручинич.

– Ничего. В следующий раз будет ловчее, – сказал Святослав. – Главное, когда есть в муже смелость. За смелость я ценю своих воинов.

– Кто ж знал, что в Болгарии есть такие удальцы, – посетовал приунывший Будимир, поднимаясь с земли.

– Удальцы есть, только храброго вождя у них нет. Беру их в своё войско, – решил Святослав.

Позади послышалось конское ржание.

Святослав обернулся. Сзади на коне к нему подъехал молодой воин.

– Святослав.

– Что случилось?

– Из Киева приехал отряд воинов. На русскую землю напали печенеги.

Святослав вернулся в город. Он принял главного из отряда, прибывшего из Киева, Живуту в небольшом срубленном двухэтажном доме, двор которого был окружён частоколом. В этом доме Святослав жил со своей свитой, состоящей в основном из прислуги: гридей-телохранителей, поваров и конюхов.

Святослав с Живутой сидели за длинным столом в горнице. Живута время от времени отпивал из глиняного кувшина квас: устал с дороги.

– Сколько в твоём отряде воинов? – спросил Святослав.

– Сто.

– Рассказывай, что случилось у вас?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Собор
Собор

Яцек Дукай — яркий и самобытный польский писатель-фантаст, активно работающий со второй половины 90-х годов прошлого века. Автор нескольких успешных романов и сборников рассказов, лауреат нескольких премий.Родился в июле 1974 года в Тарнове. Изучал философию в Ягеллонском университете. Первой прочитанной фантастической книгой стало для него «Расследование» Станислава Лема, вдохновившее на собственные пробы пера. Дукай успешно дебютировал в 16 лет рассказом «Złota Galera», включенным затем в несколько антологий, в том числе в англоязычную «The Dedalus Book of Polish Fantasy».Довольно быстро молодой писатель стал известен из-за сложности своих произведений и серьезных тем, поднимаемых в них. Даже короткие рассказы Дукая содержат порой столько идей, сколько иному автору хватило бы на все его книги. В числе наиболее интересующих его вопросов — технологическая сингулярность, нанотехнологии, виртуальная реальность, инопланетная угроза, будущее религии. Обычно жанр, в котором он работает, характеризуют как твердую научную фантастику, но писатель легко привносит в свои работы элементы мистики или фэнтези. Среди его любимых авторов — австралиец Грег Иган. Также книги Дукая должны понравиться тем, кто читает Дэвида Брина.Рассказы и повести автора разнообразны и изобретательны, посвящены теме виртуальной реальности («Irrehaare»), религиозным вопросам («Ziemia Chrystusa», «In partibus infidelium», «Medjugorje»), политике («Sprawa Rudryka Z.», «Serce Mroku»). Оставаясь оригинальным, Дукай опирается иногда на различные культовые или классические вещи — так например мрачную и пессимистичную киберпанковскую новеллу «Szkoła» сам Дукай описывает как смесь «Бегущего по лезвию бритвы», «Цветов для Элджернона» и «Заводного апельсина». «Serce Mroku» содержит аллюзии на Джозефа Конрада. А «Gotyk» — это вольное продолжение пьесы Юлиуша Словацкого.Дебют Дукая в крупной книжной форме состоялся в 1997 году, когда под одной обложкой вышло две повести (иногда причисляемых к небольшим романам) — «Ксаврас Выжрын» и «Пока ночь». Первая из них получила хорошие рецензии и даже произвела определенную шумиху. Это альтернативная история/военная НФ, касающаяся серьезных философских аспектов войны, и показывающая тонкую грань между терроризмом и борьбой за свободу. Действие книги происходит в мире, где в Советско-польской войне когда-то победил СССР.В романе «Perfekcyjna niedoskonałość» астронавт, вернувшийся через восемь столетий на Землю, застает пост-технологический мир и попадает в межгалактические ловушки и интриги. Еще один роман «Czarne oceany» и повесть «Extensa» — посвящены теме непосредственного развития пост-сингулярного общества.О популярности Яцека Дукая говорит факт, что его последний роман, еще одна лихо закрученная альтернативная история — «Лёд», стал в Польше беспрецедентным издательским успехом 2007 года. Книга была продана тиражом в 7000 экземпляров на протяжении двух недель.Яцек Дукай также является автором многочисленных рецензий (преимущественно в изданиях «Nowa Fantastyka», «SFinks» и «Tygodnik Powszechny») на книги таких авторов как Питер Бигл, Джин Вулф, Тим Пауэрс, Нил Гейман, Чайна Мьевиль, Нил Стивенсон, Клайв Баркер, Грег Иган, Ким Стенли Робинсон, Кэрол Берг, а также польских авторов — Сапковского, Лема, Колодзейчака, Феликса Креса. Писал он и кинорецензии — для издания «Science Fiction». Среди своих любимых фильмов Дукай называет «Донни Дарко», «Вечное сияние чистого разума», «Гаттаку», «Пи» и «Быть Джоном Малковичем».Яцек Дукай 12 раз номинировался на премию Януша Зайделя, и 5 раз становился ее лауреатом — в 2000 году за рассказ «Katedra», компьютерная анимация Томека Багинского по которому была номинирована в 2003 году на Оскар, и за романы — в 2001 году за «Czarne oceany», в 2003 за «Inne pieśni», в 2004 за «Perfekcyjna niedoskonałość», и в 2007 за «Lód».Его произведения переводились на английский, немецкий, чешский, венгерский, русский и другие языки.В настоящее время писатель работает над несколькими крупными произведениями, романами или длинными повестями, в числе которых новые амбициозные и богатые на фантазию тексты «Fabula», «Rekursja», «Stroiciel luster». В числе отложенных или заброшенных проектов объявлявшихся ранее — книги «Baśń», «Interversum», «Afryka», и возможные продолжения романа «Perfekcyjna niedoskonałość».(Неофициальное электронное издание).

Горохов Леонидович Александр , Ирина Измайлова , Нельсон ДеМилль , Роман Злотников , Яцек Дукай

Фантастика / Проза / Историческая проза / Научная Фантастика / Фэнтези