Святослав (Железная заря)

— То при деде моём было, отец маленький был. Жил у нас в печище мужик по имени Квач. Таровитый он был, снега зимой не допросишься, а дерево срубит, никогда гостинца не оставит на пне лесному Хозяину, Богам только требы давал, и всё. Как-то пожар был в лесу, так косулю павшим деревом прижало к земле. Он косуле той горло перерезал и домой мясо привёз. Три года спустя ехал той же самой дорогой с ярмарки, наторговал хорошо с приезжими хазарами и в сундуке вёз куны серебром. На том самом месте, где косулю придавило, где сухие и чёрные после пожара деревья стоят, конь вдруг забрыкался, оглобли выскочили из гужей, и конь бежать ударился. А тут ещё дерево сухое затрещало и на воз обрушилось, разбило и воз, и сундук с серебром, только серебро то черепками глиняными оказалось. «Обманули юдеи проклятые!» — воскликнул Квач и, делать нечего, пошёл к дому. Идёт час, два, места всё не знакомые и тут глядь: воз его разбитый. Ну — думает Квач — Леший по лесу водит. Переобул он онучи — левый одел на правую ногу, правый на левую, вывернул зипун наизнанку и пошёл. Снова час, два идёт, глядь: снова воз. И заорал тогда мужик на весь лес: «Ну что тебя надо от меня?!» И вышел к нему ражий мужик, чёрным волосом по самые глаза заросший, чёрная одежда на нём, а на руках когти, как у медведя, ростом он выше самого высокого человека на целую четверть. Говорит он Квачу: «Помнишь косулю ты загубил, вместо того чтобы ослобонить её от древа упавшего и отпустить? Так это дочерь была моя!» Вдруг вспомнил Квач ту косулю, про которую и забыть-то забыл, а тут и припомнил, что и глаза у неё будто человечьи были. Рухнул он в ноги лешему, прости, мол, всё сделаю. Тот ему и отвечает: за смерть дочери моей твоего ребёнка забрать должен, но пощажу дитя невинное, если служить мне будешь вечно. Квач задумался, но леший продолжил: «Иди домой, предупреди своих, а к полуночи жду тебя на этом месте. Но не думай обмануть меня!»

Отправился Квач домой к жене и трём детям своим, а по дороге думает как обмануть лешего. Пошёл к ведуну, но не оказалось его на месте, тогда сотворил требу богам, но не приняли боги жертвы. Тогда запер дом на все засовы, достал дедов меч, которым тот ещё с хазарами бился, и стал ждать полуночи. Ровно в полночь сотрясся дом от сильных ударов. Вылетела дверь из ободверин, а на пороге леший стоит. Замахнулся мечом на него Квач, но меч отказался служить подлому хозяину, вылетел из десницы и ржой мгновенно покрылся. Схватил леший Квача и уволок в лес. После этого случая, жёнка его умом тронулась, пошла как-то в лес и пропала, за ней по очереди ходили в лес и пропадали Квачовы дети. Дом их селяне сожгли, ибо завелась там нежить, которая выла по ночам. И с тех пор по вятским лесам ходит Квач со своей семьёй и заманивает заблудившегося путника в болота и губит там. Ходят они по отдельности, баба сама ли, дети, может, и сам Квач, но он на богачей больше охотится.

Рассказчик замолчал. Колот, ощущая холод тёмной мрачной стены леса за спиной, невольно придвинулся к костру. Нечисть боится огня, заблудший путник, напросившись в гости в случайную избу, первым делом протянет руки к домашнему очагу, дабы показать хозяевам, что он не кромешник[54], принявший обличье человека.

— Это старая сказка, — сказал румяный круглолицый ратник из северов, — быль уже небылицами обросла. Вот у нас в черниговских лесах совсем недавно появился волколак[55]...

Сидевший рядом с Колотом кметь поднялся со своего места.

— Ну вас с вашими сказками! Мне во вторую стражу ночью, а я уже до шатра боюсь дойти. Тебе, Колот, тоже ведь, так что пойдём, не то не добудишься тебя потом.

Колот, поколебавшись, поднялся под насмешки товарищей, подобрал седло, на котором сидел, и направился в сторону шатра.

Глава 29

За рекой Мокшей в сторону реки Суры — конец вятских земель. Рати собирались, ждали своих отстающих, чтобы двинуться на Булгар. Тем временем передовые отряды из печенегов пустошили землю буртасов. Кочевники легки на ногу, еда кочевника всегда с ним и идёт своими ногами, зарежет кочевник коня, быка ли, зажарит мясо, а то и вовсе под седлом разомнёт и им и питается. К печенегам были присоединены северские конники. Вятские проводники знали дороги, а находники ходили легко и быстро и вскоре были под столицей буртасов, расположенной недалеко от Суры. Осаживать город не пришлось, ибо горожане, заслышав о приближении Святослава, запросили мира. Урядив с буртасами, русские двинулись дальше.

Кто говорил, что Булгар — город маленький, сравнивали его с Царьградом или Хорезмом. Больше Киева раза в четыре, цвет и столица булгарской земли, стоял на берегу реки Итиль, недалеко от устья Камы. Передовой отряд русских попытался взять город с наворопа, но был отбит.