Святые и пророки Белой Руси

«Колонну» разделили. Священников отвели вперед по краю обрыва. Архимандрита Александра вытолкали из общей группы и отвели метров за 30. Несколько автоматчиков бессстрастно и четко расстреляли группу священников. Затем украинские полицаи в вышитых сорочках и повязках на рукавах подошли к о. Александру. Его заставили раздеться донага. В это время он спрятал в рот свой нательный крестик. Пытались распять батюшку на этом кресте, но у них не получилось. Тогда вывернули ему ноги, и колючей проволокой за руки и за ноги все же распяли его на кресте. Затем облили бензином и подожгли. Так, горящим на кресте, его сбросили в обрыв. Немцы в это время расстреливали евреев и военнопленных».

Так мученически окончил свой земной путь верный друг Христов архимандрит Александр.

Через физические мучения, душевные страдания и испытания пронес он свой крест и, будучи на кресте распят, вознес его, как символ победы Православия[227].

Все они должны быть прославлены в лике святых, особенно митрополит Вениамин (Новицкий), своим исповедничеством, подобно св. Марку Эфесскому, сорвавший унию, навязанную нацистами, заставившими митрополита Алексия (Громадского) подписать решения срежиссированного нацистскими оккупантами «Луцкого собора» об объединении канонической УПЦ и раскольнической УАПЦ[228].

Более чем вероятно, что нацистские коллаборанты, профессионалы спецслужб Третьего рейха бандеровцы, как это ни парадоксально звучит, были настолько сильны в руководстве СССР, в «клане» криптобандеровца Хрущева, что «достали» владыку Вениамина в СССР, посадив на 15 лет. Собственно, именно эта группа была инициатором сворачивания политики примирения Церкви и СССР и новых антицерковных гонений. Исходя из этой, только на первый взгляд кажущейся невероятной, версии, подлинная цель репрессий против митрополита Вениамина — месть за срыв униатско-нацистского проекта автокефалии УПЦ.

Архимандрит — белогвардеец и антифашист Александр (Вишняков), расстрелянный нацистами по доносу украинских автокефалистских раскольников

Жизнеописание митрополита Вениамина:

«Родился в семье священника. С детства полюбил церковную жизнь, особенно пение. Бабушка Стефанида, когда ему было всего только три года, называла его не иначе как «мой архиерейчик».

В 1914 году окончил Слуцкое духовное училище, после чего поступил в Минскую духовную семинарию.

Прервал учебу в связи с гражданской войной, во время которой в 1919–1921 гг. был учителем в селе Печураны Минской губернии.

В 1921–1928 годах — псаломщик Дарьевского прихода Пинской епархии.

В 1924 году окончил Виленскую духовную семинарию, после чего поступил на православный богословский факультет Варшавского университета, который окончил в 1929 году.

15 сентября 1928 года был пострижен в монашество с именем Вениамин в Успенской Почаевской лавре. 25 декабря 1928 года рукоположен в сан иеромонаха.

С 15 июля 1929 — правитель дел и член Духовного собора Почаевской лавры.

В марте-октябре 1931 — настоятель собора в городе Острог Волынской епархии, затем вновь вернулся в Почаевскую лавру.

17 мая 1934 года возведен в сан архимандрита.

В 1936–1937 гг. — настоятель Покровской церкви города Львова.

В 1937 году защитил магистерскую диссертацию на тему «Об изменяемости канонов Православной Церкви» (которая была «каноническим манифестом» против раскольнической «польской автокефалии» и откровенной ереси «папизма» Константинопольского Патиархата. — КФ.).

С июня 1937 — преподаватель лаврской монашеской школы в Успенской Почаевской лавре.

Обладая большой культурой церковного пения, организовал великолепные православные хоры в Почаевской лавре, в Остроге, Львове и других местах, что оказало положительное влияние на местное униатское население. Вместе с архимандритом Пантелеймоном (Рудыком) основал миссионерскую школу по подготовке кадров для деятельности в среде униатов.

После присоединения Западной Украины к СССР сделал то, что было невозможно в Польше, — покинул польский «автокефальный раскол» и перешел в каноническую Церковь Московского Патриархата[229].

С 15 июня 1941 года — епископ Пинский и Полесский, викарий Волынской епархии.

Жил в Почаевской лавре. Во время оккупации Украины немецкими войсками, несмотря на давление сторонников церковной автокефалии, вошел в состав Украинской автономной Церкви, канонически связанной с Московским Патриархатом. В августе 1941 — секретарь собора епископов, прошедшего в Почаевской лавре и определившего статус автономной Церкви.

С августа 1942 года — епископ Полтавский и Лубненский. По его инициативе был восстановлен Полтавский Крестовоздвиженский монастырь, организованы пастырские курсы, открыты многие приходы. При отступлении немцев из Полтавы был ими принудительно эвакуирован, но, спрыгнув с поезда, вернулся в Почаевскую лавру.