Святые наших дней

И действительно, вскоре имя Пярта стало известно всему миру.

Несмотря на свой преклонный возраст, старец Софроний до последних дней жизни интересовался творчеством композитора и поддерживал с ним связь. Сохранилась фотография, на которой старец запечатлен в огромных наушниках, слушающим музыку Пярта.

Композитор проникся к отцу Софронию такой любовью, что купил дом рядом с монастырем. Там я у него бывал: сначала слушали музыку, потом был ужин с неторопливой беседой. Пярт – не очень интересный собеседник: его речь нередко прерывается долгими паузами. Он больше любит молчать и слушать, чем говорить. И очевидно, что ему легче выражать себя через музыку, чем через слова.

В первом ряду слева направо: иеромонах Иларион (Алфеев), архиепископ Керченский Анатолий (Кузнецов), архимандрит Софроний (Сахаров)

В то время он работал над «Песнью Силуана». В основу этой музыкальной композиции легли слова преподобного Силуана Афонского: «Скучает душа моя о Господе, и слезно ищу его. Как мне Тебя не искать? Ты прежде взыскал меня и дал мне насладиться Духом Твоим Святым, и душа моя возлюбила тебя. Ты видишь, Господи, печаль мою и слезы… Если бы Ты не привлек меня Своею любовью, то не искал бы я Тебя так, как ищу, но Дух Твой дал мне познать Тебя, и радуется душа моя, что Ты мой Бог и Господь, и до слез скучаю я по Тебе».

Сами эти слова святого Силуана в сочинении Пярта никем не произносятся: они как бы зашиты в мелодию струнных инструментов. Но все произведение проникнуто такой глубокой тоской о Боге, такой печалью и «скучанием» о Нем, что создается впечатление, будто скрипки и виолончели обретают способность воспевать песнь Богу, обращаться к Нему с хвалой и молитвой.

А. Пярт.

Фото сайта КиноПоиск.ru

В июне 1993 года, за двадцать дней до кончины старца, я приехал в Англию. Сразу же по приезде встретился с ним. Беседовали мы о моей жизни; о планах на будущее он расспрашивал во всех подробностях: его, казалось, интересует все. Мое намерение учиться в Оксфордском университете у епископа Каллиста (Уэра) он горячо одобрял.

Для того, чтобы облегчить мне научный труд, отец Софроний распорядился купить мне компьютер. В то время персональные компьютеры только начинали входить в употребление: были они громоздкими, состояли из системного блока, который при работе всегда шумел, и телевизора с черно-белым изображением. На экране телевизора появлялась страница, на которой можно было набирать тексты. До того я всегда печатал на пишущей машинке, и переход на компьютер действительно существенно облегчал труд: теперь все исправления можно было вносить не на бумаге, а на экране.

Митрополит Иоанн (Зизиулас)

Старец сам пришел в мою келью, чтобы освятить новый компьютер. В соседней келье тогда проживал известный богослов митрополит Иоанн (Зизиулас), и старец боялся побеспокоить его своим приходом. Тем не менее, он пришел, осмотрел компьютер, прочитал молитву, окропил его святой водой и преподал мне напутствие на научную деятельность.

Отцу Софронию вообще было свойственно уважительное отношение к богословскому образованию: всех своих монахов он посылал в различные богословские учебные заведения. Он считал, что в наше время всякий монах и священнослужитель должен быть высокообразован. Такая позиция тем более удивительна, что сам отец Софроний систематического богословского образования не получил.

Моя последняя беседа со старцем Софронием продолжалась четыре с половиной часа без перерыва. Как всегда, он сохранял абсолютную ясность мысли, бодрость духа. Под конец беседы провел меня к себе в келью, мы помолились вместе, и он сказал:

– Я очень рад, что мы с вами встретились перед моей смертью.

А я должен был на следующий день лететь на двадцать дней во Францию, после чего возвращался на два года в Англию для учебы в Оксфорде. Я говорю:

– Старец, через три недели я вернусь в Англию, и, надеюсь, мы будем часто видеться.

Он повторил:

– Я очень рад, что мы встретились перед моей смертью.

Когда двадцать дней спустя я позвонил из Франции в монастырь, чтобы сообщить о своем приезде, мне сказали, что старец только что скончался. Я прибыл накануне его похорон и зашел к владыке Антонию в Лондонский кафедральный собор, при котором он жил. Спросил его, поедет ли он в Эссекс на похороны отца Софрония. Он довольно резко ответил:

– Нет! Я и при его жизни туда не ездил и сейчас не поеду.

И рассказал мне о том, как отец Софроний каждый год перед Прощенным воскресением наносил ему визит, говоря при этом:

– Владыка, я вряд ли переживу этот год. Здоровье у меня слабое. Вероятно, в последний раз видимся. Прошу у вас прощения перед началом Великого поста.

И так продолжалось из года в год. В конце концов владыка Антоний сказал ему:

– Отец Софроний, вы лжете. Вы каждый год приезжаете и говорите, что это в последний раз, потому что вы скоро умрете. А потом год проходит – и вы снова тут.