Святые русской Фиваиды

Обратно до Устья-Кубенского предоставилась возможность добраться на моторке с рыбаком, который как раз уходил с Кушты. Когда мы вышли на большую воду, и взору открылся гигантский разлив, который был то ли еще рекой, то ли уже Кубенским озером, моторист, как это принято здесь, ни к кому не обращаясь, мысленно, словно сам с собой, задумчиво проговорил:

– Там Спас-Камень, – едва заметно при этом указав подбородком направление на остров. Инстинктивное целеполагание получилось, потому что в Заозерье с ним, Каменным островом, связано всё.

Интересно, что более чем за семивековое существование островного Спасо-Преображенского монастыря сохранилось единственное сочинение, повествующее об его истории. Речь идет о «Сказании о Спасо-Каменном монастыре», составленном в 1481–1482 годах летописцем, духовным писателем, игуменом Троице-Сергиевой лавры Паисием Ярославовым. Известно, что он родился в середине XV века. Был сыном боярина Моисея Ярославова, входившего в окружение великого князи Василия Васильевича Темного. Предположительно был пострижен в монашество в Кирилло-Белозерском (по другой версии, в Спасо-Каменном) монастыре. На рубеже 60-х—70-х годов XV века он оказался в Троице-Сергиевом монастыре, где переписал один из первых вариантов жития преподобного Кирилла Белозерского, составленного Пахомием Логофетом.

В 1478 году по просьбе великого князя Иоанна III Васильевича Паисий стал игуменом Троицкой обители, но через несколько лет был вынужден оставить монастырь преподобного Сергия, потому как «не може черньцов превратити на Божии путь, на молитву и на пост, и на воздержание». Чернецы даже «хотеша убити» своего игумена, а «бояре и князи постригшеися, не хотяху повинутися» ему, потому как почитали его «худородным». Скорее всего, причиной конфликта Паисия и братии стала особая ревность прошедшего белозерскую «школу послушания и бедности» подвижника к «древлему благочестию» «ради крепкого жительства и добродетели». Будучи продолжателем дела преподобного Кирилла, он выступал за строгую уставность, аскетизм и нищелюбие монашествующих. Но если на Севере эти правила еще работали, то в Троицком монастыре под Москвой имущественный раскол в иноческой среде уже наметился, и противостояние между «нестяжателями» и «стяжателями» стало неизбежным.

Не раньше 1481 года Паисий приступает к созданию «Сказания о Спасо-Каменном монастыре». В своей «Истории Русской Церкви» митрополит Макарий (Булгаков) (1816–1882) так пишет об этой работе бывшего троицкого игумена: «Мы скажем еще несколько слов только о сочинении известного Паисия Ярославова “Сказание о Каменном монастыре”. Здесь сообщаются известия не только о самом монастыре: о его начале, о бывшем в нем пожаре (3 сентября 1476 г.) и о создании в нем новой каменной церкви (1481), но и о замечательных его игуменах – Дионисии Цареградском и Кассияне, и о замечательных его постриженниках – Дионисии Глушицком, Александре Куштском и князе-иноке Иоасафе Каменском. Почти все эти известия очень кратки и отрывочны, но они послужили источниками для последующих биографов. В заглавии “Сказания” замечено о Паисии: “Той собра от многих, от старых книг после пожара Каменскаго монастыря”. Но, по всей вероятности, автор пользовался и устными преданиями, сохранявшимися в обители. Потому не удивительно, если в “Сказание” его вкрались некоторые неточности и ошибки исторические. Достойно замечания, что в одном месте, говоря, как преподобный Дионисий Глушицкий приходил в Ростов к архиепископу Дионисию цареградцу “благословение прияти” и получил от него икону Богоматери и разную церковную утварь, Паисий выражается буквально теми словами, какими изложено это обстоятельство в житии преподобного Дионисия Глушицкого Иринархом – знак, что или один из названных писателей имел под руками сочинение другого, или, что еще вероятнее, у обоих находились одни и те же прежние записки. “Сказание” Паисия не могло быть составлено раньше 1482 г., потому что создание нового храма в обители, последнее событие, о котором оно упоминает, случилось в 1481 г.».

Из прочитанного становится ясно, насколько тесно связаны судьбы подвижников Русской Фиваиды именно на Кубенском озере в Спасо-Преображенском Каменном монастыре, ведь упомянутые владыкой Макарием имена, отчасти нам уже известные (игумен Дионисий Святогорец, преподобные Александр Куштский и Дионисий Глушицкий), являются частью единого духовного организма, в котором переплелись иноческие традиции преподобного Сергия Радонежского и Святой Афонской горы, устав Кирилла Белозерского и аскетическое делание Александра Куштского.

Как известно, в церковном календаре существуют дни памяти нескольких святых, которые подвизались в одной местности или в одном монастыре – такие дни называются Собором святых (Собор Вологодских святых, Собор Троицких святых, Собор Соловецких святых, Собор Белозерских святых), притом что у каждого святого подвижника есть свой отдельный день прославления.