Святые русской Фиваиды

В 1641 году Нило-Сорская пустынь была приписана к Кирилло-Белозерскому монастырю и как скит просуществовала до середины XVIII столетия. События, последовавшие затем, увы, прервали традицию преподобного Нила. Следует признать, что к этому времени сама обитель на Соре пришла в совершенный упадок. Епископ Никодим (Кононов) (1871–1919), церковный историк, новомученик, так описал Нило-Сорскую пустынь в своей книге «Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков»: «Во всех этих церквах обители все было ветхо и убого, требовало обновления и улучшения. Ограды вокруг церквей не было никакой; небольшие ветхие келлии настоятельские стояли боком, близкие к падению; братские келлии, тесные, деревянные, тоже все были весьма ветхи и полуразвалились; скотный двор, погрязший в болоте, лежал в развалинах, и лишь овин на дороге в пустынь из Кириллова, да водяная мельница на пустынной болотистой речке Сорке, давшей наименование преподобному Нилу и его обители – Сорских, еще имели некоторый вид целости, все же остальные хозяйственные здания обители представляли лишь безобразные развалины».

В 1837 году архимандрит Успенского Кирилло-Белозерского монастыря Иннокентий (Арешников) благословил иеромонаха Никона (в миру Николая Ивановича Прихудайлова, постриженника Кривоезерского Троицкого монастыря Костромской епархии) на восстановление почти уже окончательно угасшей обители. Будучи горячим поклонником преподобного Нила Сорского, Никон приступил к своим обязанностям с энтузиазмом. Его стараниями в обители была введена ежедневная служба, введен строгий общежительный устав, были проведены первые ремонтные работы, появились первые благотворители и вкладчики, а 1841 году на Соре началось строительство каменного собора.

Теперь мы никогда не узнаем, почему вопреки строгому запрету святого старца возводить в его скиту соборный храм (этот запрет не посмел нарушить даже Иоанн Васильевич Грозный), Никон все-таки решился на этот поступок. Древние деревянные церкви – Сретения Господня и Иоанно-Предтеченскую разобрали, а для возведения каменного собора был срыт холм, насыпанный еще преподобным Нилом и братьями скита. Однако уже в ходе стройки выяснилось, что Никон находится под следствием за самоуправство и нарушение церковной дисциплины. Дело оказалось в том, что в ходе подготовки строительной площадки открылись мощи преподобного Нила, которые иеромонах Никон «собрал в деревянный ящик и поставил в своей келлии, с намерением впоследствии, при построении церкви, честно погребсти их в ней на том же месте, где они были обретены» (епископ Никодим (Кононов). Однако об этом узнали в епархии (донес кто-то из иноков Кириллова монастыря, которые посещали стройку) и «за самовольный поступок удержания найденных костей в своей келлии и за недонесение о сем своему духовному начальству, иеромонах Никон был епархиальным начальством отрешен от строительской должности в Нило-Сорской пустыни, запрещен на один год в священнослужении, рукоблагословении и ношении монашеской одежды, и сослан на заточение в Иверский Валдайский монастырь, под строгий присмотр настоятеля, с тем, чтобы по истечении годичной епитимии, если окажет признаки исправления, разрешить ему священнослужение и ношение монашеской одежды, но навсегда остаться в числе Иверского братства» (епископ Никодим (Кононов)).

Наказание Никона и выдворение его из Нило-Сорской пустыни строительства, впрочем, не остановили. Оно, говоря современным языком, было заморожено позже, в 1852 году, когда своды почти завершенного собора неожиданно рухнули ровно над ракой с мощами преподобного Нила. Стройка была закончена только через пять лет. С тех пор Нило-Сорская пустынь получила название Тихвинский общежительный монастырь Нило-Сорская пустынь.

В завершение этой истории следует добавить, что в 1847 году Никона (Прихудайлова) освободили из Иверского заточения и благословили вернуться на Сору. То есть он был свидетелем каменного строительства, но участия в нем уже не принимал. В 1852 году (в год обрушения сводов) Никон принял великую схиму с именем Нил и удалился в затвор в Иоанно-Предтеченский скит, в котором восстановил разобранную старую деревянную церковь, которая некогда стояла над гробом преподобного Нила Сорского, а также основал Успенский скит (скорее всего, эти деревянные постройки и описал А. Н. Муравьев в своих заметках).

Находясь в уединении, иеросхимонах Нил попытался возродить скитское житие, заповеданное святым старцем, но, увы, эта его попытка не увенчалась успехом. В эпоху синодальной Церкви сделать подобное было уже невозможно.

Глава двенадцатая Кирилл Новоезерский