Святые старцы

- Обратите внимание на этого пастыря. Хотя храм, где служит отец Алексий, небольшой и малозаметный, то, что в нем происходит, достойно удивления. Там Вы найдете иерея маленького роста, с благостным лицом, приковывающего к себе многих молитвенным настроением, умением давать полезные советы, не только духовные, но и житейские, а главное, поражающего лаской, отеческой любовью.

Отец Арсений последовал совету и... стал преданным сторонником батюшки, его младшим духовным другом. Он оставил интересные воспоминания об отце Алексии, в которых запечатлел свойственные ему духовные черты и качества:

«“Я помолюсь”, - говорил отец Алексей всем изливавшим пред ним нужду, беду, недоумение, сомнение. “Я помолюсь” - было его неизменным ответом каждому, причем ответом не формальным, а сердечным, серьезным, ибо всякое новое имя являлось для него новой слезой, новым горячим воплем к Богу о прощении, помиловании и помощи.

Он отличался, прежде всего, необыкновенной простотой, которая вначале даже разочаровывала некоторых. У батюшки все выходило просто, зато содержание сказанного и сделанного им было глубоко, основательно и назидательно. Простое по внешности служение его дышало искренностью и ясно давало чувствовать молящемуся, что он находится не в холодном храме без Божества, а там, где это Животворное Начало живет действительно и реально, потому-то от молитвы с батюшкой переживалась душевная теплота, умиротворение мятущейся души, просветление. То же нужно сказать и относительно проповедей отца Алексея. Они не блистали ораторским красноречием, были безыскусственны, но насквозь проникнуты верой, любовью к Богу и глубоким желанием спасения ближним. Отец Алексей влиял на слушателей и внутренней силой, и убеждением, и искренностью.

Сам будучи прост в словах и действиях, батюшка не любил умствований, отвлеченностей, особенно в религиозных сочинениях и разговорах; отказываясь их выслушивать, обыкновенно говорил: “Я неграмотный”, “не понимаю”, чем заставлял своих собеседников возвращаться к суждениям общеполезным и жизненным.

Простота отца Алексея была неотделима от его горячей детской веры, обнаруживавшейся часто в слезах во время совершения Божественной литургии и при произнесении поучений. Литургисая один, он нередко затруднялся от охватывавших его рыданий произносить возгласы, особенно “Приимите, ядите”, и тогда между словами у него бывал большой промежуток. То же случалось и на кафедре. Много стоили батюшке проповеди, которые он всегда говорил с религиозным воодушевлением.

Об этом знает тот, - передает один из его сослуживцев, -кто видел отца Алексея вернувшегося в алтарь с амвона после сказанного им с духовным подъемом поучения: он был тогда бледен, по лицу текли тщетно сдерживаемые слезы. Хватаясь рукой за больное сердце и в изнеможении опираясь грудью о престол, с виноватым видом он чуть слышно говорил сослуживцам: “Больше не могу я”, - и, стараясь улыбнуться и качая головой, добавлял: “Просто скандал”. Через силу батюшка оканчивал службу, делая возгласы еле слышным голосом.

Кроме уменья лечить души, отец Алексей отличался проникновенной наблюдательностью по отношению ко всей внешней жизни - городской, сельской, крестьянской и рабочей, смело мог говорить вопрошающему о том, нужно ли или не нужно ему открывать торговлю, обзаводиться семьей, покидать Родину, строить дома.

В этом отношении он являлся мудрым старцем, только находящимся не в монастыре, а в самой толще человеческого общежития. Отец Алексей был старец городской, приносящий людям нисколько не менее пользы, чем какой-либо пустынник. Он в образе иерея был одним из тех подвижников, о которых пророчествовал святой Антоний Великий, говоря, что придет время, когда иноки, живя среди городов и суеты мирской, будут сами спасаться и других приводить к Богу.

Милующая любовь - вот чем богат был отец Алексей: оттого-то так много уходило от него духовно исцеленных; оттого-то немало было у батюшки случаев обращения на путь спасения людей, которые, находясь в круговороте жизни, считали себя погибшими, отчаивались, не решались уже идти к обычному духовнику, а искали кого-то выдающегося, особенного, и находили его именно в отце Алексее.

Так, отец Алексей весь горел любовью. Если он не говорил о любви, то о ней свидетельствовал его взор, всякое движение. Своим отношением к людям он проповедовал то, что мы читаем на Пасху в трогательном слове святого Иоанна Златоуста, где делается такой призыв: “Приходите все к великому празднеству Воскресения Христова -постившиеся и не постившиеся, пришедшие рано и в последний час, - все приходите, ничтоже сумняся. В этот великий день всем открыты двери Божественной любви”».