Связанные Долгом

— Это и необязательно. — его глаза были проницательными и напряженными. Он был похож на охотника. — Если Антонио приводил своего любовника домой, я полагаю, что ты встречала его и знаешь, как его зовут, и можешь описать его мне.

Я поджала губы, глядя с негодованием на него. И через миллион лет я не скажу ему то, что он хочет узнать. Я уже и так сказала слишком много. Мне нужно быть бдительнее в будущем.

Данте снова шагнул ко мне. Он прикоснулся к моим бедрам, и, невзирая ни на что, простое прикосновение послало языки пламени к низу моего живота.

Я жаждала его, может быть, сильнее, чем когда-либо прежде. Что делало этих опасных людей такими неотразимыми?

— Разве ты не лояльна ко мне? — пробормотал он. — Ты не считаешь, что задолжала мне правду? Не считаешь, что это твой долг? Не только потому, что я босс Синдиката, но и потому, что я твой муж.

— А ты задолжал мне достойную брачную ночь. Твой долг как моего мужа — заботиться о моих потребностях. Полагаю, нам обоим придется жить с разочарованием.

Его маска треснула.

Без предупреждения Данте схватил и развернул меня, прижав спиной к своей груди.

— Валентина, я терпеливый охотник, — понизив голос, произнес Данте, и его тембр отозвался у меня внутри. — Рано или поздно ты расскажешь мне все, что я хочу знать.

Его рука скользнула по моему боку к бедру, задержавшись там на мгновение, и заставив меня затаить дыхание в предвкушении и смятении.

Он задрал подол моей ночнушки до трусиков. Я задрожала и еще сильнее прижалась к его груди. Накрахмаленная ткань его рубашки шелестела при контакте. Это был странно эротичный звук.

Данте просунул палец под кружевную ткань моих трусиков и погладил меня. Я застонала, уже влажная и умирающая из-за нашего спора и его близости.

Я не представляла, почему он вдруг стал меня трогать или чем вызваны такие перемены в его намерениях, и меня это не заботило, пока он продолжал прикасаться ко мне.

Он погрузил пальцы между моими складками, и его дыхание стало тяжелее.

— Ты хочешь этого?

— Да, — просипела я, бесстыже потираясь об его руку, другой рукой Данте обхватил меня за талию и крепко удерживал. — Я хочу тебя, Данте.

— Скажи мне то, что я хочу знать.

Он медленно поглаживал пальцами туда и обратно. Медленный чувственный натиск заставил меня часто задышать. Я была на грани. Мое тело слишком долго этого ждало. Ноги начали дрожать, и я откинула голову назад, на плечо Данте.

— Разве ты не хочешь меня? — спросила я, задыхаясь, вместо того, что он хотел услышать.

Как будто отвечая, он коснулся пальцем моего клитора, и я, вскрикнув, разлетелась на осколки, когда наслаждение пронзило меня. Сильная и надёжная рука Данте вокруг моей талии удерживала меня вертикально, пока я тряслась в своем оргазме.

— Хочу. В этом и проблема, — прорычал он.

Внезапно он отпустил меня и отступил.

Я схватилась за подоконник, чтобы не рухнуть на пол, обернулась, но Данте уже выходил из комнаты. Мой пульс все еще учащенно бился в венах.

Что только что произошло?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Данте в ту ночь так и не ложился спать. Я долго ждала, не в силах заснуть, слишком смущенная тем, что случилось. Он признал, что хочет меня, прикоснулся ко мне, но затем внезапно отступил.

Почему? Когда я проснулась следующим утром, его сторона кровати была нетронута, и, когда через полчаса я зашла в столовую, его неразвернутая газета лежала рядом с чистой тарелкой.

Волнуясь, я подошла к его кабинету. За дверью было тихо, но это ничего не значило.

Я постучала и вошла, не дожидаясь ответа, чтобы не дать Данте шанс приготовиться к обороне. Возможно, если смогу снова застать его врасплох, у нас что-то получится.

Данте сидел за столом из черного дерева и прищурился, увидев, как я впервые захожу в его кабинет. Может, опять посчитал, что я посягаю на его личное пространство.

Мой взгляд задержался на фотографии в серебряной рамке на столе. На фото — его улыбающаяся первая жена. Рамка лежала посредине стола, как будто Данте спешно ее положил в тот момент, когда я открыла дверь. Никаких других фотографий в комнате не было.

В моем животе что-то резко сжалось. Стараясь скрыть свою боль, я встретила его неодобрительный взгляд.

— Что ты здесь делаешь?

— Это тоже мой дом, разве нет?

— Конечно да, но это мой кабинет, и мне надо работать.

— Ты постоянно работаешь. Я хотела посмотреть, все ли с тобой нормально.

Он приподнял брови.

— Почему должно быть иначе?

— Почему? Потому что вчера ты себя очень странно вел. Сначала прикасаешься ко мне, а в следующее мгновение не знаешь, как бы побыстрее от меня свалить.

— Ты ничего обо мне не знаешь, Валентина.

— Правильно, и я хочу это изменить, но ты продолжаешь отталкивать меня, — перебила я его.

Данте встал и провел рукой по волосам.

— Я никогда не хотел жениться снова. И не зря.

В который раз это прозвучало так, словно этот брак был моей идеей, как будто мое мнение в этом вопросе кто-то спрашивал.

— Я не просила тебя на мне жениться!

С меня довольно.

Я развернулась на каблуках и выскочила из его кабинета, убедившись, что как следует хлопнула дверью, хоть это и было ребячеством.