Связанные ненавистью

Его люди многое сделали бы с Джианной. Лука предупреждающе прищурился. Мог ли он сказать, как сильно мне хотелось вонзить нож в уродливую рожу Скудери? Я оглянулся на Скудери, желая стереть с его лица эту высокомерную ухмылку.

— Я думаю, мы должны пойти внутрь, чтобы обсудить дела, — сказал Лука, используя свой голос Капо.

Обычно, когда он так делал, это действовало мне на нервы, но на этот раз, вероятно, было к лучшему. У меня было чувство, что мой нож случайно войдет в глазное яблоко Скудери, если мне еще секунду придется терпеть его глупое выражение.

Скудери кивнул и открыл дверь. Джианна практически прижалась ко мне, когда мы проходили мимо него. Желание защитить горело в моих венах. Возможно, она не осознавала этого, но то, что она искала моей близости, когда была напугана, было единственным подтверждением ее чувств ко мне, даже если она еще не осознавала их.

— Как ты можешь прикасаться к ней после того, что она сделала? После того, что ты видел. Я был бы возмущен, — сказал Скудери, закрывая дверь. Он явно не ожидал ответа, потому что повернулся к Луке. — Если бы моя жена сделала что-то подобное, я бы убил ее, и у меня такое чувство, что ты сделал бы то же самое, Лука.

Ария бросила на Луку шокированный взгляд, но он был занят, глядя на Скудери.

— Я здесь не для того, чтобы обсуждать с тобой "что если". Я хочу покончить с этим раз и навсегда. Ты обещал нам кое-что, и я жду, что ты это сделаешь.

— То, что я обещал, больше недоступно? — Скудери кивнул в сторону Джианны.

— Но если вам нужен поврежденный товар, я уверен, мы сможем прийти к соглашению. Данте ждет нас в гостиной. Это дело первостепенной важности, и последнее слово останется за Данте.

Лука встретился со мной взглядом, в его глазах ясно читалось предупреждение.

— Тогда пошли. У меня есть дела поважнее, чем болтать с тобой. И я уверен, что мы сможем прийти к взаимопониманию, которое принесет пользу всем нам.

Мне было наплевать на Данте и Скудери. Я заберу Джианну с собой в Нью-Йорк, даже если бы мне придётся выпотрошить каждого засранца.

Джианна

Я очень старалась сохранить нейтральное выражение лица, но это было невероятно трудно. К моему смущению, рука Маттео на моей спине действительно помогла мне сосредоточиться. С другой стороны, выражение его лица только усилило мою тревогу. Он был похож на человека, жаждущего крови. Я случайно взглянула на Луку и отца, которые тоже не утруждали себя любезностями.

С тех пор как я уехала, дела пошли совсем плохо. Если Лука вел себя с моим отцом едва ли вежливо, отношения между организацией и Нью-Йорком не могли быть хорошими прямо сейчас.

Ария мягко коснулась моей руки, глаза были полны беспокойства. Я выдавила из себя улыбку, но она, должно быть, погасла, потому что она только нахмурилась в ответ. Черт подери!

Маттео подтолкнул меня вперед. Отец и Лука уже направлялись в гостиную, но при звуке торопливых шагов я застыла, бросив взгляд на лестницу. Лили и Фаби мчались ко мне, их лица сияли от счастья. Слезы навернулись мне на глаза, когда младший брат схватил меня, уткнувшись головой мне в грудь. Боже, он вырос с тех пор, как я видела его в последний раз. Как такое вообще возможно? Меня не было всего полгода. А потом Лили тоже обняла меня.

— Мы так по тебе скучали, — прошептала она сквозь слезы. От хватки Фаби мне стало трудно дышать, но мне было все равно.

Я так же крепко обняла их в ответ. Пока я была в бегах, я едва осмеливалась думать о своей семье, потому что каждый раз, когда я это делала, у меня в груди словно разрывалась пропасть.

— Разве я не велел тебе держать их наверху? — прошипел отец, заставив меня поднять глаза и увидеть мать, торопливо спускающуюся по лестнице.

— Мне очень жаль. Они были слишком быстры — сказала она кротким голосом. Ее глаза быстро скользнули по мне, прежде чем она снова посмотрела на отца, не сказав мне ни слова.

Я сглотнула. Так вот оно что? Потому что я не сделала того, что они хотели, я стала мертва для них? Я знала, что отец осудит меня, но надеялась, что, по крайней мере, мама будет рада моему возвращению.

— Лили, Фаби, возвращайтесь в свои комнаты.

— Но, отец, мы не видели Джианну целую вечность, — проворчал Фаби. Отец двумя быстрыми шагами преодолел разделявшее нас расстояние, оттащил брата и сестру и подтолкнул их к матери.

— Теперь наверх.

Фаби выпятил подбородок, и даже Лили не шелохнулась. Лицо отца побагровело от гнева.

— Все в порядке, — сказала я им. — Мы можем поговорить позже.

— Нет, не можешь. Я не потерплю тебя рядом с ними. Ты больше не моя дочь, и я не хочу, чтобы твоя мерзость передалась Лилиане, — сказал отец, глядя на нее тяжелым взглядом.

Я даже не знала, что на это ответить. Он не хотел, чтобы я видела своих сестру и брата.

— Чушь собачья, — сказал Маттео.

— Маттео, — предупредил Лука. Он уже схватил Арию за запястье, чтобы она не вмешивалась. — Это не наше дело.

Отец сверкнул глазами.

— Совершенно верно. Это моя семья, и Джианна все еще подчиняется моим правилам, никогда не забывай об этом.

— Я думала, что больше не твоя дочь, так почему я должна тебя слушать?