Связанные обязательством

Сибус кинул взгляд на глефу отца и сосредоточился только на ней, мысленно призывая оружие обратно. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, абстрагируясь от окружающего его пространства и острой боли, блуждающей по телу. Тьма начала поддаваться. Сибус чувствовал её бархатистое прикосновение, а затем ощутил холод стали в своей руке. Осознание того, что он сжимает вовсе не серебристое древко глефы, пришло не сразу. Даже после того, как он открыл глаза и увидел в своей руке меч. Это был на удивление лёгкий серебряный меч. На конце рельефной рукояти и её «сердцевине» блестели два больших круглых рубина кроваво-красного цвета в золотом ареоле. Вдоль плоской поверхности лезвия в тонкую полоску протягивались золотые письмена.

Последующие события происходили столь стремительно, что Сибус не успевал следить за их ходом. Он словно выпал из реальности, пока меч в его руке отражал один удар за другим. Казалось, его тело двигалось само по себе. Оно словно знало, что и как нужно делать, какие движения совершать, как наносить удар и защищаться. На мгновение в голове возникла мысль, что это меч каким-то образом управляет его телом. Сибус опустился на колено, отражая очередной удар Владыки, и только теперь заметил, что рубин у основания рукояти светился. Он загорался каждый раз, когда стальные лезвия грозили вонзиться в его плоть. Лишь осознав это, он почувствовал связь со своим приобретённым оружием. От его рукояти исходили мельчайшие импульсы, сообщающие телу необходимую информацию.

Амареон-Пэй начинал выдыхаться. Его движения становились грузными и неповоротливыми. Всё чаще острый клинок глефы гулко ударялся о пол, в то время как меч Сибуса всё больше придавал сил и уверенности своему хозяину. Ещё несколько неосторожных выпадов, и лезвие меча оставило длинный глубокий порез под рёбрами Амареон-Пэя. Ноги его подкосились, оружие выпало из рук, и Владыка свалился на пол. Он сидел на коленях, накрыв одной рукой кровоточащую рану и опираясь о пол другой. Остриё меча прижалось к его горлу и надавило на кожу, заставляя владыку поднять взгляд и отклониться назад. Это был конец.

– Чего же ты ждёшь? – хриплым голосом бросил Амареон-Пэй. – Ну же, убей меня!

Сибус до боли стиснул рукоять своего меча и надавил сильнее, окрасив лезвие красной жидкостью. Он хотел, он жаждал вонзить его глубже, проткнув шею насквозь, но рука предательски задрожала. Всё же он был его отцом. Пусть и не таким, какого он всегда желал, но всё же отцом. И за все злодеяния, что Он совершил, будучи правителем, смерть была бы слишком простым наказанием.

Сибус отвёл меч в сторону.

– Нет, – заявил он, глядя на отца сверху вниз презрительным и в тоже время сочувствующим взглядом. – Я не собираюсь тебя убивать. Теперь твою будущую судьбу решит Верховный суд.

Воцарилась тишина, оповещающая окончание боя. Среди раненых и убитых, среди багровых рек и разрушений, последние секунды былой власти некогда Великого Владыки Теней утекали вместе с его кровью. Мир Теней больше не будет прежним.

ЭПИЛОГ

Путешествие Кэсси осталось незамеченным. Она всегда вставала раньше своих родителей, поэтому их нисколько не смутило отсутствие дочери рано утром. Зато в колледж Кэсси не попала. Стоило ей оказаться в своей комнате – благодаря Иллабису, который помог ей вернуться обратно, – как куча смс-сообщений обрушалась на её телефон, извещая о пропущенных звонках Мэрил. Теперь она была единственной, кто замечал отсутствие Кэсси, и кому она всё ещё была нужна. Даже несмотря на то, что в ней больше нет кристалла.

Без Древней Силы внутри жить стало действительно легче. Кэсси больше не просыпалась от жара в груди, зато она не могла уснуть от щемящего чувства потери. Все выходные Кэсси провела валяясь в кровати. И провалялась бы так всю оставшуюся жизнь, если бы в комнату не зашла мама и не прервала её упоение жалостью к себе.

– Кэсси, к тебе пришли, – сообщила мать девушки, заглянув в комнату.

– Мэрил? – Кэсси нехотя поднялась с кровати, проводя рукой по волосам. Пальцы зацепились за спутанные пряди.

– Нет. Это какой-то мальчик, он сказал, что учится с тобой в колледже.

– Мальчик? – удивилась Кэсси, с недоверием уставившись на мать. Последний парень, который стучал в парадную дверь этого дома, был во времена выпускного класса.

– Да. И его вид меня настораживает, Кэсси, – строго сказала мама, задерживая дочь в дверях. – Кажется, он из плохой компании… и этот мотоцикл. Не смей даже садиться на него, слышишь?

Но Кэсси уже неслась вниз по лестнице, не обращая на слова матери никакого внимания. Она открыла дверь, и её сердце споткнулось, пропустив удар. Перед ней стоял Мэтт. Осунувшийся, потрёпанный, с ссадинами на лице, но всё такой же обаятельный и с кривой ухмылкой на губах. На подъездной дорожке рядом с машиной отца красовался его мотоцикл. Боже, этот парень чокнутый, если разъезжает на байке в такой гололёд!

Кэсси моргнула пару раз, но мотоцикл не исчез. Мэтт тоже. Видя её замешательство, ухмылка Мэтта превратилась в самодовольную улыбку.