Связанные (СИ)

– А вот вы зря так делаете, – прокомментировала это действие спортсменка.

– Почему? – вполне логично возмутился парень.

Карин возвела очи горе, выдохнула сквозь плотно сжатые зубы и, наконец, легла сама.

– Когда руки прижаты к туловищу, – продемонстрировала она стойку и продолжила объяснение, – основная нагрузка идёт на мышцы плеча: бицепсы и трицепсы. Девушкам это не нужно, им гораздо полезнее, когда руки расставлены широко, – Куросаки сменила позу, – тогда нагрузка идёт на косые мышцы груди.

Женщина отжалась, поднялась на ноги и отряхнула руки, уделив этому занятию излишнее внимание.

– Двадцать раз по три раза в неделю, и грудь до третьего размера включительно можно носить без лифчика! – и, подцепив аккуратно сложенные (!) скакалки со скамейки, гордо удалилась под смущённо-восхищённые взгляды.

Хицугая продолжал лежать на полу, подпирая голову ладонью и глядя на дверь с мечтательной улыбкой, пока в зале не стали раздаваться смешки. Хореограф повернулся к расположившимся рядом ученикам, и его улыбка превратилась во вредный оскал.

– А ну, быстро встали по парам в исходные позиции! – рявкнул он, поднимаясь. Впрочем, и оскал, и недовольство были шуточными. Он не сердился на ребят, так как понимал, что действительно выглядел в их глазах комично. Ещё бы слюну пустил.

Тоширо до сих пор чувствовал, как горят кончики ушей. Сегодня она была другой: озорной, ехидной, не боялась и не стеснялась. Такой она нравилась Хицугае больше. К тому же в ней чувствовалась профессиональная спортивная подготовка и отсутствие привычных женских "соплей", с ней было бы интересно пообщаться, и Хицугая строил план, как подобраться поближе.

Когда Карин вышла из малого зала, силы снова покинули её. Там она умудрялась держаться гордо, независимо, даже вызывающе. Хотелось фыркнуть Хицугае в лицо: "ты мне не ровня" и "ты никогда не заменишь Его, хоть вы и похожи". Хотя, Куросаки, конечно, понимала, что брюнет тут вовсе не причём. Она глубоко вздохнула и приложила ледяные пальцы к горящим щекам.

Поразительно, но особенности кожи Карин позволяли ей не краснеть в любой ситуации, хотя, вроде бы, молочно-белая кожа наоборот должна реагировать на прилив крови. Но нет – лицо горит, а щёки продолжают оставаться белыми. Поэтому-то черноволосая Куросаки и заработала титул снежной королевы – величественно спокойная, равнодушная к самым пошлым шуткам и горячим парням, да и по типу внешности – зима. Загар, кстати, на неё тоже не приставал.

Хицугая по-быстрому переодел брюки и туфли на повседневные и, уже закрывая зал, увидел, как по коридору прошла Куросаки-сан. Она по-прежнему не утруждала себя переодеванием, продолжая оставаться в спортивных лосинах и кедах. На спине у неё висел рюкзачок, в котором как раз бы поместилась пара тетрадей для конспектов, левую руку оттягивала небольшая спортивная сумка, набитая, видимо, кирпичами. "Или книжками из библиотеки", – здраво поправил себя Хицугая, не понаслышке зная, что такое мед.академия.

– Позвольте помочь, – не дожидаясь разрешения, молодой человек перехватил сумку, на поверку оказавшуюся не слишком тяжелой, и с ходу открыл дверь, пропуская коллегу вперёд. Карин, споткнувшись от неожиданности, смерила его настороженным взглядом и молча приняла помощь. На самом же деле, просто позволила ситуации идти своим чередом. Ругаться на пороге школы было бы чревато, а на то, чтобы сказать какую-нибудь колкость в ответ, не хватило мозгов, которые на данный момент растеряли все мысли под чистую, не оставив даже мало-мальски пригодной. И Карин продолжала идти своей дорогой, тупо глядя перед собой. Выйдя за ворота школы, Куросаки свернула направо. Хицугая знал, что там находится ближайшая станция метро, куда почти наверняка направляется его новая знакомая. Он бросил разочарованный взгляд в противоположную сторону и, упрямо поджав губы, мотнул головой, сгоняя с глаз ненавистную чёлку.

– Далеко живёшь? – решил завязать разговор Хицугая, закидывая правую руку со спортивными сумками на плечо.

– Порядочно, – скупо отозвалась девушка и ехидно добавила: – Всё ещё хочешь помочь?

– Ну, вряд ли это дальше Японских островов, – ответил такой же улыбкой Хицугая.

– Кто знает. Ты можешь быть удивлен, – лукавый взгляд брюнетки зазвенел тревожным звоночком в голове мужчины, и он пошёл на попятную:

– Извиняй, но на край света за тобой не пойду!

Хицугая, краем глаза наблюдавший за реакцией Куросаки-сан, заметил, как широко распахнулись большие сизые глаза, ротик девушки разочарованно приоткрылся, а плечи опустились. Но затем, взяв себя в руки, она резко и немного грубовато выдохнула:

– Жаль! – при этом звук прозвучал настолько глубоко, что в нём явно чувствовалось это сожаление, некая злость и, кажется, что-то ещё. Блин, вот только очередной влюбленной девицы ему не хватало! После того, как они с Сакико расстались (хорошо-хорошо, это Саки* бросила Тоширо), Хицугае долго пришлось зализывать сердечные раны, чему вовсе не способствовали толпы легковерных поклонниц.