Связанные (СИ)

– Тоширо. Я хотела сказать тебе спасибо, – Куросаки осторожно поставила кружку с кофе на стол, придерживая её обеими ладонями.

– Эм, за что? – опять не понял логики брюнетки Хицугая.

– Ну, хотя бы за то, что не вызвал скорую и не закатил истерику, – Карин виновато опустила глаза. – Понимаешь, – продолжила она, – у меня бывают такие приступы, похожие на летаргию. Периодически, чаще ночью. Обычно, они быстро проходят.

– Это может быть опасно? Ты врачам показывалась? – обеспокоился Хицугая.

– Жить вообще опасно, – с саркастической ухмылкой заметила Куросаки, – и за мной наблюдают. Ничего страшного.

– Я имею в виду, какова вероятность… – он сглотнул, – умереть вот так, во сне?

– М, меньше, чем быть сбитой машиной, – Карин старалась держаться беспечно. Такое беспокойство со стороны Тоширо напрягало. Вообще, этот разговор нравился ей всё меньше, получался такой комок лжи, что распутать его в дальнейшем будет весьма проблематично. Да и будет ли это дальнейшее? Сейчас Карин опять сомневалась.

Она сделала глоток кофе и посмотрела в окно. За стеклом просыпался город. Прямо напротив возвышались такие же многоэтажки, в просеет между которыми виднелся кусочек порта. А чуть наискосок находился тот самый парк, открывая довольно большой обзор на город и небо. Вдалеке, практически по воздуху, проскакал пустой, похожий на жука. Следом прыгала фигурка синигами, раз в пять меньше монстра, но с неизменным мечом наголо.

Карин вздохнула, поставив чашку. От этих тараканов призового размера никуда не денешься, и всерьёз настроенному Хицугае нужно будет об этом обязательно сказать… Если она решится на эти серьёзные отношения.

Тоширо чувствовал напряжение женщины. Наверное, ей чертовски тяжело с этой болезнью, когда каждая ночь, как на грани. И становится понятным её поведение. Ведь, наверняка, считает, что будет обузой для мужа. И не только для супруга, но и для всей семьи.

Так вот почему она так мало говорит про семью! Хотя, вряд ли, семья бросила её, скорее, она сама ушла от них. Но одиночество, которое сквозило в её глазах и словах, читалось слишком ярко, чтобы Тоширо не заметил бы этого.

– Карин, – мужчина положил руку на её ладонь в жесте охраны и поддержки. Задумавшаяся Куросаки вздрогнула, опрокинув на себя чашку с остатками кофе.

– Черт! – оба вскочили, злополучная жидкость всё равно попала на брюки Карин. Бестолковые и рваные движения, неуместные извинения и отряхивания, и, наконец, вырвавшись из кухни, брюнетка убежала в ванную.

Глядя в зеркало, Карин восстановила дыхание и пульс. Ну, вот чего она так разнервничалась? А просто из-за наличия рядом Хицугаи почему-то совсем сносит крышу. Никогда она не реагировала на парня так неуклюже, растеряв всю уверенность, ловкость и мозги в придачу, напоминая ей самой гламурную "блондинко", над которыми всегда потешалась.

Карин осмотрела одежду. К её счастью, брюки были чёрными и из бархатистого материала, благодаря чему кофе скатился с ткани, не причинив особого ущерба. Смахнув остатки кофе бумажной салфеткой, Куросаки переоделась в высохшую блузку, оставив футболку в корзине с бельём, и вышла.

– Извини ещё раз, – Тоширо, убрав посуду, вышел из кухни.

– Всё нормально, – нервно улыбнулась брюнетка, испытывая сейчас лишь одно желание – поскорее свалить отсюда, чтобы перестать чувствовать себя дурой. – Я, пожалуй, пойду.

– Подожди минуту, я оденусь и подвезу тебя, – и Тоширо скрылся в комнате.

Куросаки хмуро проводила его взглядом. Хицугая, как всегда, поставил её перед фактом. В первые секунды она собиралась возмущаться, но позже понимала, что его помощь своевременна и приятна. И если бы он поинтересовался мнением девушки, она бы абсолютно точно отказалась, а потом жалела бы. Тоширо просто делал то, что считал необходимым, как уже поступал много раз до этого.

Куросаки украдкой глянула на ведущие в комнату двери, за которыми раздавался шорох одежды, и сделала то, чего не делала никогда (или почти никогда) – начала вертеться перед зеркалом в прихожей. В их доме единственное зеркало в полный рост было в бывшей комнате близняшек, тоже на шкафу, но туда Карин не заходила давно. Да и не было у брюнетки такой привычки. Краситься Куросаки тоже не любила. Последний раз это знаменательное событие было в феврале, когда она ещё работала официанткой в кафе. В общем, зеркало и Куросаки – вещи, которые сложно представить вместе.

Карин придирчиво разглядывала своё отражение. Глаза большие и уставшие – сказалась бессонная ночь, волосы тонкие и даже немного тусклые. Повернулась боком, разглаживая блузку на животе, придирчиво посмотрела на грудь – не доска, конечно, но…

– Пошли, – коротко бросил Тоширо, надевая обувь и открывая входную дверь, чуть задержался, ожидая гостью. Карин глубоко вздохнула, подхватила сумку-рюкзачок и вышла. Хицугая сосредоточенно закрыл дверь, затем вызвал лифт, всё также глядя вниз или в сторону.

"Вот так, переспал и надоела," – хмыкнула про себя Куросаки и даже немного расслабилась.