Читаем Связанные (СИ) полностью

Хицугая тяжко вздохнул, выныривая из декольте Мацумото, и мрачно оглядел своего лейтенанта, демонстрируя, что он думает по поводу таких неформальных приветствий.

– Я всё сделала, капитан, – захлопала ресницами Мацумото, – честно-честно.

Хицугая повернулся к Такинаре:

– Сейчас зайди в Четвёртый, пусть посмотрят твою руку, что бы уж наверняка. Потом – в Академию за документами и ко мне в кабинет.

Капитан прищурился, глядя на солнечные часы, установленные здесь же на площади у Сенкаймона, и прикидывая, сколько у него в запасе.

– Мацумото, я зайду в Институт, в час – построение, будет смотр отряда – предупреди всех.

– Есть! – и синигами разошлись по своим делам.


Хицугая сидел в кабинете Акона. Куроцучи старательно делал вид, что занят, и общаться с дзюбантай тайтё отказывался, даже не показался. Поджидая третьего офицера, Хицугая просматривал свои записи. Вчера он основательно приготовился к этому разговору, ибо почти три недели вразумительных результатов не дали. Надо не забыть уточнить все детали, которые всплыли за это время.

– Капитан, – учёный появился в дверях, и мужчины чуть склонились, обозначая приветственный поклон. – Позволите?

Акон забрал планшетник и подцепил его к консоли управления. Где располагалась сама вычислительная машина, Хицугая мог только догадываться, но сейчас это его ни мало не волновало. Акон набрал команду, и оборудование натужно загудело, копируя информацию с девайса.

– Какие-нибудь новости о противнике? – холодно спросил Хицугая. Акон кивнул, набирая новую команду.

– Это – полный отчет о демонах, всё, что есть на данный момент. Мы зовем их демонами, потому что это не пустые, ну и к синигами их сложно отнести. Пока это теоретические выкладки. Вкратце: они обладают высокой скоростью. Ледяные дзампакто способны их замедлить. Камень в ваш огород, капитан. В вашем отряде таковых больше, чем в прочих.

Хицугая кивнул, принимая к сведению.

– А по поводу артефакта?

– Пока всё также. Мы изучим замеры, которые вы сделали.

Капитан мысленно поморщился, это заявление означало, что Институт фактически не продвинулся ни на шаг. Поэтому Хицугая решил подтолкнуть мысль:

– Как быть, если артефакт – дзампакто?

– Невозможно, – уверенно заявил Акон.

– В мой предыдущий визит вы были менее категоричны...

– Маловероятно, – поправился Акон, – настолько, что практически невозможно.

– Тогда как объяснить фиксацию резонанса в различных точках города? Если это дзампакто, то это легко объясняется перемещением носителя.

– Хицугая-тайтё, оставьте подобные выкладки ученым. Артефакт может быть растворен в душе так же, как Хогиоку был спрятан в теле Кучики-сан. И такой расклад я считаю более вероятным. Ведь если это дзампакто, значит, мы должны иметь синигами или столь же сильную душу. По нашим данным, таковых в Каракуре всего двое – это Куросаки и Куросаки, – Хицугая фыркнул про себя, так шкодно это прозвучало, – К тому же, хозяин должен устанавливать с дзампакто связь, а это дело долгое и кропотливое, никак не двух месяцев.

– Но Урахара считает... – позволил себе апеллировать к еще одному 'эксперту' юный гений, и был невежливо перебит:

– Урахара! Этот... этот… – обычно спокойный учёный довольно быстро завёлся, и Хицугая, пытаясь сохранить каменное выражение лица, в течение десяти-пятнадцати минут имел сомнительное удовольствие выслушать всё, что думает Акон о бывшем начальнике. Наверняка сказалось и влияние нынешнего – Куроцучи и Урахара не очень-то ладили. "Ну, хоть словарный запас пополнил, а то меня все малолеткой считают и стесняются выражаться в моем присутствии".

– Ладно-ладно, я понял, – наконец остановил Акона Хицугая. Тот стушевался и извинился. И если в начале пылкой речи капитан собирался уйти отсюда как можно скорее, наплевав на последний пункт своего плана, то теперь он был уверен, что его просьбу выполнят, а не сошлются, что это работа Института.

– Вот ещё что, Акон-сан, – Хицугая придал своему голосу как можно больше ледяных ноток и твёрдости, – в Теории сигнатур, которую вы мне скинули, есть упоминание о том, что Институт снимал структуры рейрёку многих синигами. Я хотел бы получить доступ к структурам и образцам.

– Их – пара сотен, – предупредил учёный, но поскольку он не стал возражать сразу, Хицугая расценил это как фактическое согласие.

– Выдайте структуры, я выберу, какие меня интересуют.

Распрощавшись, капитан поспешил в отряд – у него ещё куча работы.


Энциклопедия синигами. Из неопубликованного.

– Ми-ика-а, – Мацумото выскочила из-за спины Такинары, как черт из табакерки. – Ну, рассказывай! – велела лейтенант.

– Что рассказывать? – удивлённо спросила девушка, прижимая к груди папку с документами из Академии.

– Чем занималась на грунте, – пояснила рыжая плутовка.

– Уничтожала пустых, – Такинара пожала плечами.

– С капитаном?… – подтолкнула её Мацумото в "правильном" направлении.

– Эм, нет. У капитана были свои дела, – не поняла та намёка.

– И девушки? – Мацумото зашла с другой стороны в прямом и переносном смысле.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Как стать леди
Как стать леди

Впервые на русском – одна из главных книг классика британской литературы Фрэнсис Бернетт, написавшей признанный шедевр «Таинственный сад», экранизированный восемь раз. Главное богатство Эмили Фокс-Ситон, героини «Как стать леди», – ее золотой характер. Ей слегка за тридцать, она из знатной семьи, хорошо образована, но очень бедна. Девушка живет в Лондоне конца XIX века одна, без всякой поддержки, скромно, но с достоинством. Она умело справляется с обстоятельствами и получает больше, чем могла мечтать. Полный английского изящества и очарования роман впервые увидел свет в 1901 году и был разбит на две части: «Появление маркизы» и «Манеры леди Уолдерхерст». В этой книге, продолжающей традиции «Джейн Эйр» и «Мисс Петтигрю», с особой силой проявился талант Бернетт писать оптимистичные и проникновенные истории.

Фрэнсис Ходжсон Бернетт , Фрэнсис Элиза Ходжсон Бёрнетт

Классическая проза ХX века / Проза / Прочее / Зарубежная классика
Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика