Свидание с незнакомцем

– Меня пугала мысль стать отцом, ведь ребенок придет в этот мир с моим ДНК, а у меня был ужасный пример в лице моего отца. Не желаю быть таким, как он. – Идея о собственном ребенке была так ненавистна, что, когда умер отец, он почувствовал облегчение.

Теперь им овладели совершенно новые для него эмоции. Те, которые раньше он всегда загонял как можно глубже, и они не успевали выйти на поверхность.

– Блейк?

Саффрон положила руку ему на спину. В ее голосе звучала доброта. Но он не хотел, чтобы она видела в нем неудачника, сломленного человека, когда на самом деле он был сильный и никого не допускал в свою душу.

– Дай мне секунду, – пробормотал он.

– Ты не можешь изменить своих чувств, – прошептала она, обняв его за талию и медленно повернув к себе. – Что бы ты ни чувствовал, когда он умер, это правильно. Ты не можешь все время держать это в себе.

Блейк закрыл глаза, смахнул навернувшиеся слезы. Нельзя плакать. Во всяком случае, не перед Саффрон. Никогда. Слезы по любому поводу не для мужчин, повидавших ужасы на своем веку, а уж он-то многое видел, служа в армии. Так что он не покажет своих слез. Никогда. Тем более из-за глупых чувств по отношению к отцу.

Он открыл глаза и уперся взглядом в темные глаза, заглядывающие ему прямо в душу. Блейк собирался сказать, что она ошибается. Но вместо этого его захлестнула волна вины, грусти и сожаления. Слезы хлынули из глаз, эмоции переполняли, колени подгибались. Из него стало выходить все, что копилось годами.

– Ш-ш-ш, – услышал он успокаивающий голос Саффрон, которая прижала его голову к животу. Так он и стоял перед ней на коленях, будто согнувшийся дуб, ствол которого подрубили. – Ш-ш-ш.

У нее были теплые руки, и она нежно гладила его, но Блейк не мог остановиться, рыдания сотрясали все тело, хотя боль постепенно проходила. Он не пытался говорить, не мешая горю покидать его, ведь он так долго держал его в себе.

– Расскажи мне, – попросила Саффи, – освободись от всего. Тебе нужно поделиться с кем-нибудь. Просто выскажи это вслух.

Блейк задышал равномернее, чувствуя, как поднимается и опускается живот Саффрон под его щекой. Он не понимал, что с ним произошло. И не мог поверить, что все кончилось. Снова закрыл глаза, слезы больше не душили его.

Рядом его ребенок. Саффрон держит его, успокаивает. Блейк не думал о том, насколько близок к своему еще не рожденному ребенку. Эти ощущения дали ему силу встать и снова посмотреть в лицо женщине, которая перевернула его жизнь, заставила снова чувствовать, идти вперед, а не плыть по течению. Если уж он будет отцом, нужно быть честным с самим собой. И с Саффрон.

– Я его ненавидел, – заговорил наконец Блейк, не отпуская ее руку, усаживая снова на диван рядом с собой, обнимая и прижимая ее теплое тело к себе. – В армии я повидал всякого и понял, что живу правильно, изменяя мир и летая на машине, которая доставляет мне такое удовольствие. Единственным камнем преткновения в моей жизни всегда оказывался отец. И женщина, нанесшая мне обиду, заставившая почувствовать себя глупо и уязвимо – так, как раньше заставлял чувствовать только он.

– Он что, так и не смирился с тем, что ты делал? – Саффрон положила голову ему на грудь. – Никогда не хвалил за карьеру, которую ты сделал сам?

Блейк не хотел смотреть на нее, хотел только ощущать ее рядом с собой. Тогда легче выговаривать вслух слова, которые раньше проговаривались в голове.

– Я вырос среди вертолетов и самолетов и любил их. Думаю, поэтому отец считал, что я подхожу для компании, или, может быть, он так думал потому, что я первенец. Прежде чем летать самостоятельно, я все время крутился вокруг него, когда он находился в ангаре, проверял наши машины. Я впитывал каждое слово, которое он или кто-либо еще говорил о них. И ему, вероятно, никогда не приходило на ум, что я не буду делать то, что он прикажет.

– Ты полюбил летать больше, чем компанию, так?

Блейк поцеловал ее в голову, прижал к себе, внезапно пожелав почувствовать их близость, словно забыл, что так долго отталкивал ее.

– Я подсел на полеты с первого раза и чувствовал себя в вертолете как рыба в воде. После того, как он отправил мою невесту подальше от меня с полным карманом денег, я уже знал, куда отправлюсь. Я так сильно ненавидел его, что нашел свое место в мире. У меня была чудесная работа там, где я нужен. Я летал каждый день и обрел новую семью в лице моих армейских товарищей.

Блейк замолчал, вернувшись мысленно в тот день, когда ушел его отец.

– Он никогда не поддерживал мои мечты, не хотел даже слышать о моей жизни, коль скоро я не работаю на него. Не хотел слышать о спасенных мною жизнях, о людях, с которыми я попадал в опасные ситуации, защищая страну, которую он, по его словам, так сильно любил. И я был уверен, что он не захочет знать, что я не сплю неделями, вернувшись из очередной операции.

– Ты не мог контролировать свою ненависть. Мы чувствуем то, что чувствуем. И ничего не можем с этим поделать.