Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят

— Нет, исследование о старинных обрядах, — объяснила Бриджит.

— Правильно сделали, что приехали именно к нам, — сказал адвокат. — В этом отношении у нас тут много интересного.

— Я так и понял. Думаю, вы могли бы оказать мне неоценимую услугу. Вам, вероятно, попадались какие-нибудь любопытные старые документы. А может, даже приходилось сталкиваться с какими-то занятными старинными обычаями.

— Ну, не знаю, надо подумать, может, и приходилось…

— А в призраков у вас тут верят?

— Не могу сказать точно, право, не знаю.

— А как насчет домов с привидениями?

— Нет, по крайней мере, я ни о чем таком не слышал.

— Я наслышан об одном поверье, касающемся детей. Если мальчик умирает насильственной смертью, он потом обязательно является. А если девочка — нет. Согласитесь, это весьма любопытная деталь.

— Чрезвычайно любопытная. Никогда не слыхал об этом прежде.

И неудивительно — ведь Люк придумал это на ходу.

— Кажется, в вашей конторе одно время служил некий Томми. Я точно знаю, что здешние жители верят, будто по округе бродит его призрак.

Румяные щеки мистера Эббота побагровели еще больше.

— Томми Пирс? Редкий был бездельник, к тому же постоянно что-то вынюхивал и совал нос куда не следовало.

— У духов, похоже, нрав тоже не самый лучший. Добрые законопослушные граждане крайне редко беспокоят наш мир после того, как покинули его.

— А кто его видел? Что они говорят?

— Такие вещи обычно трудно установить. Люди не рискуют открыто выложить все, как есть. Но это, так сказать, носится в воздухе.

— Да-да, понимаю.

Люк решил, что пора переменить тему.

— Вот кто действительно может что-нибудь знать, так это местный врач. Они успевают много чего наслушаться при посещении бедняков. Тут вам и чары, и приворотные зелья… Да мало ли что еще…

— Тогда вам стоит побеседовать с Томасом. Отличный малый, и очень современный. Не то что бедняга Шмеллинг.

— Он, кажется, был большим ретроградом?[228]

— Да, абсолютно непробиваемым, новшеств не признавал.

— Вы ведь даже поссорились с ним из-за того, что предложили новую систему водоснабжения, верно? — напомнила Бриджит.

И снова краска залила лицо Эббота.

— Шмеллинг только и знал, что чинить препоны всему современному, будь оно хоть трижды полезно городу, — в запальчивости произнес он. — Он категорически не принимал нашу идею! Причем вел себя крайне грубо и совершенно не стеснялся в выражениях. За некоторые его словечки я вполне мог бы подать на него в суд.

— Однако адвокаты предпочитают не обращаться к помощи закона, — пробормотала Бриджит. — Они слишком хорошо его знают.

Эббот разразился веселым хохотом. Его гнев мигом улетучился.

— Прекрасно сказано, мисс Бриджит! Вы не так уж далеки от истины. Нам, служителям закона, действительно слишком многое известно о нем, ха, ха, ха! Ну, а теперь мне пора. Если вам потребуется моя помощь, звоните, буду рад услужить, мистер…

— Фицвильям, — подсказал Люк. — Благодарю вас, непременно позвоню.

И они отправились дальше.

— Я обратила внимание, — начала Бриджит, — что вы используете один и тот же прием: делаете некие заявления и смотрите, какую реакцию они вызовут.

— Вы хотите сказать, что этот прием не совсем… корректен? — отозвался Люк.

— Да, не совсем.

Смущенный Люк не знал, что и сказать, но пока он пытался придумать какое-то оправдание, Бриджит заговорила снова:

— Если хотите побольше узнать об Эми Гиббс, я могу свести вас с человеком, который мог бы помочь.

— И кто же это?

— Некая мисс Уэйнфлит. Эми служила у нее после того, как ушла из Мэнор. И умерла она там.

— Понятно… — протянул окончательно сбитый с толку Люк. — Что ж, буду вам очень признателен.

— Она живет недалеко отсюда.

Они пересекли деревенскую лужайку. Кивнув в сторону большого дома в георгианском стиле, который Люк приметил еще накануне, Бриджит пояснила:

— А это Вич-Холл. Теперь тут библиотека.

К особняку прилепился маленький домик, который рядом с ним казался кукольным. Его ступеньки сверкали белизной, дверной звонок был начищен до блеска, а занавески на окнах были чистенькими и тщательно отглаженными.

Бриджит распахнула калитку. Когда они подошли к крыльцу, парадная дверь открылась, и из дома вышла пожилая женщина.

Люк подумал, что ее облик идеально соответствует представлениям о сельской старой деве. Ее худощавая фигура была облачена в твидовое пальто и юбку. На серой шелковой блузке красовалась топазовая[229] брошка. Добротная фетровая шляпка плотно сидела на аккуратно причесанной голове. У нее было приятное лицо, а глаза за стеклами пенсне лучились умом. Она чем-то напомнила Люку шуструю черную козочку, каких он видел на греческих горных склонах. В ее взгляде было точно такое же кроткое любопытство и удивление.

— Доброе утро, мисс Уэйнфлит, — поздоровалась Бриджит. — Позвольте представить вам мистера Фицвильяма. — Люк поклонился. — Он пишет книгу о смерти, о связанных с ней деревенских суевериях и прочих ужасах.

— О Господи! — воскликнула мисс Уэйнфлит. — Это же безумно интересно!

И она посмотрела на него с сияющей улыбкой. А ему вдруг вспомнилась мисс Пинкертон.