Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят

Люк остановился, и Эллсуорта чуть не налетел на него, подняв наконец голову. В первый момент злобные бегающие глазки глядели неузнавающе, но затем (или это просто Люку показалось?) произошла поразительная метаморфоза. Вместо танцующего сатира[245] Люк снова увидел перед собой томного хлыщеватого молодого человека.

— О, мистер Фицвильям, доброе утро.

— Доброе утро. Любовались красотами матушки-природы?

Мистер Эллсуорта протестующе взмахнул своими длинными бледными руками.

— О нет, Боже мой, нет. Я ненавижу природу. Это же грубая девка, начисто лишенная воображения. Ее надо уметь ставить на место, а без этого невозможно в полной мере наслаждаться жизнью.

— И как же вы собираетесь поставить ее на место?

— Есть кое-какие способы! В таком прелестном провинциальном уголке человек, не лишенный вкуса, всегда может найти восхитительные развлечения. Я люблю жизнь, мистер Фицвильям.

— Я тоже.

— Mens sana in corpore sano[246].— В тоне мистера Эллсуорта прозвучала мягкая ирония. — Я уверен, к вам это относится в полной мере.

— Это не самый худший из моих недостатков.

— Дорогой мой! Благоразумие — вещь невероятно скучная. Надо быть сумасшедшим — восхитительно безумным. И еще — слегка извращенным и испорченным… вот тогда жизнь предстанет перед вами в новом, чарующем свете.

— Это что же, как взгляд из лепрозория?[247] — предположил Люк.

— Прелестно, весьма, весьма остроумно! А в этом, знаете, что-то есть. Интересный ракурс… Однако не смею вас задерживать. Вы ведь совершаете моцион — необходимо регулярно совершать моцион — такова одна из заповедей привилегированных учебных заведений!

— Именно так, — сказал Люк и, холодно кивнув, продолжил подъем.

«И что это мне сегодня мерещится всякая чертовщина, — разозлился он на себя. — Этот малый просто болван, вот и все».

И однако, какая-то подспудная тревога заставила его ускорить шаг. Эта коварная торжествующая улыбочка на лице Эллсуорта… Она-то ему не почудилась… И почему ее будто губкой стерли, когда этот малый наткнулся на него?

«Бриджит… с ней все в порядке? — с растущим беспокойством подумал Люк. — Они ведь шли вместе, а возвращается он один».

Когда Люк разговаривал с Розой Шмеллинг, выглянуло солнце. Сейчас оно снова скрылось за облаками. Хмурое небо таило угрозу, резкими порывами налетал ветер. Люку снова казалось, что он попал в особый, заколдованный мир — мир, который все время напоминал о себе… с первого же дня, как он очутился в Вичвуде.

Тропинка свернула и вывела его на ровную, поросшую травой лужайку. Это и был Ведьмин луг. Именно здесь, если верить легендам, ведьмы справляли свои шабаши в Вальпургиеву ночь[248] и накануне Дня всех святых[249].

Бриджит… Она сидела, прислонившись спиной к скале и обхватив щеки руками, Люк облегченно вздохнул и чуть не бегом устремился к ней. Поросшая свежей травой земля приятно пружинила под ногами.

— Бриджит! — окликнул он.

Она медленно отняла руки от лица. Его выражение встревожило Люка. Казалось, будто она только что очнулась от транса и никак не может понять, где она и с кем.

— Послушайте… с вами все в порядке? — немного невпопад спросил Люк.

Она ответила не сразу — как будто не совсем еще вернулась из того далекого мира, в который только что была погружена. Люк почувствовал, что его слова дошли до нее с трудом.

— Конечно. А в чем, собственно, дело? — наконец отозвалась она. Голос ее звучал резко и почти враждебно.

— Будь я проклят, если знаю, — усмехнулся Люк. — Я вдруг страшно за вас испугался.

— Но почему?

— Думаю, главным образом из-за поистине мелодраматического настроения, в котором я пребываю в последнее время. Сие состояние заставляет меня воспринимать все в каком-то странном свете. Если я не вижу вас час или два, мне начинает казаться, что вскоре я обнаружу ваш окровавленный труп в какой-нибудь канаве. Прямо как в дешевой пьеске.

— Ну это вы зря, в дешевых пьесках героинь не убивают.

— Разумеется, но…

Люк вовремя остановился.

— Что вы хотели сказать?

— Да так, ничего.

Слава Богу, у него хватило ума не продолжать. Не слишком-то вежливо взять да и брякнуть молодой привлекательной женщине, что она отнюдь не героиня…

— Их похищают, — продолжала Бриджит, — или заключают в тюрьму, а еще оставляют умирать в клоаке[250] или затопленном подвале — они всегда в смертельной опасности, но чтобы умереть — никогда!

— Они даже не стареют, — добавил Люк и тут же спросил: — Значит, это и есть Ведьмин луг?

— Да.

— А вам не хватает только помела, — любезно заметил он, глядя на нее сверху вниз.

— Благодарю за комплимент. Мистер Эллсуорта сказал приблизительно то же самое.

— Я только что его встретил.

— Вы говорили с ним?

— Да. Между прочим он пытался поддеть меня.

— И ему это удалось?

— Он вел себя немного по-детски. — Люк помолчал, а затем вдруг выпалил: — Чудной он все-таки. То вроде бы кажется безнадежным глупцом, а потом вдруг такое сказанет, начинаешь думать, что он вовсе не такой уж и простак.

— Так вы тоже это заметили?

— Значит, вы со мной согласны?