Свидетель о Свете. Повесть об отце Иоанне (Крестьянкине)

– Правильно, – удовлетворенно кивнул Карпов. – А нужно, чтобы он служил еще и Советскому государству. И в первую очередь – Советскому государству, а уж потом Христу. Вот как я: вы же не можете сказать, что я в первую очередь служу Совету по делам Церкви и лишь во вторую – Советской власти?.. Так же и с вами. Можете ли вы поручиться в том, что Крестьянкин – целиком и полностью наш, советский человек?.. Откровенно признайтесь: не можете.

Отец Олег мрачно молчал. Карпов медленно покружил вокруг него, неслышно ступая по ковру.

– Как ваш автомобиль поживает? – неожиданно спросил он.

– Что? – испуганно спросил отец протоиерей.

– «Победа» ваша, спрашиваю, как себя чувствует?.. Личные автомобили есть в Москве только у двенадцати священников, включая Патриарха и митрополита Николая. И у некоторых священников – трофейное барахло, «Москвичи» и даже оставшиеся с фронта «Виллисы». А у вас – «Победа», красавица… И с жилищными условиями все хорошо, верно?.. И у детей ваших все хорошо?.. Сколько вашей Марианне, двенадцать?..

Отец Олег испуганно сглотнул воздух. Карпов продолжал неслышно расхаживать по кабинету.

– Видите, как справедлива и мягка Советская власть, – после паузы проговорил он, глядя в сторону. – Все она вам простила. И происхождение – отца-священника, служившего у белых в Гражданскую. И обновленчество, в котором вы упорствовали аж до 46-го года, до смерти этого шута горохового Введенского. И вашу измену начала 30-х простила…

– Но я же… я же искупил вину тогда!.. В Дмитлаге!.. – взволнованно воскликнул отец Олег.

– Не надо волноваться. Я помню, где вы сидели и сколько. И сколько еще могли бы сидеть… если бы было нужно.

В кабинете воцарилась тишина. Только трофейные часы злобно отстукивали что-то в углу. Вечность, почему-то мелькнуло в голове у отца Олега.

– Я все понял, товарищ Карпов, – пробормотал он, сам не слыша своего голоса. – Постараюсь собрать интересующую вас информацию о Крестьянкине в ближайшее время. И предоставлю лично вам.

– Ну вот и хорошо, – покладисто кивнул Карпов. – Я очень рад, что мы с вами поняли друг друга. Умные люди договориться смогут всегда. А в том, что вы – умный человек, сомнений у меня не было. В конце концов, дураков ведь в священниках не держат, верно?..

И Георгий Григорьевич издал неожиданно высокий, даже с некоторым привизгом хохоток, от которого сердце отца Олега окончательно заледенело.

Москва, февраль 1950 года

Внутренний двор храма Иоанна Воина на Большой Якиманке запрудила огромная толпа людей. Из-за оттепели люди стояли по щиколотку в холодной воде, но никто не обращал на это внимания. Старые, молодые, женщины, мужчины… Казалось, вся православная Москва съехалась проститься с одним из любимейших своих священников. Ушел из жизни многолетний духовник отца Иоанна – отец Александр Воскресенский…

Снаружи стояли те, кто не смог протиснуться в сам храм. Сама старинная церковь также была заполнена до отказа. Рядом с гробом стоял рослый, стройный мужчина в шинели с погонами полковника авиации, по щекам которого бежали скупые слезы. Это был сын отца Александра – ближайший помощник Сергея Павловича Королева, Леонид Воскресенский. Другой его сын, Георгий, руководил церковным хором.

Отпевание возглавлял Патриарх Московский и всея Руси Алексий. Рядом с ним, как всегда, величественно высился митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич). Когда владыка Николай произносил надгробное слово, в котором назвал отца Александра «благоговейнейшим и любвеобильнейшим пастырем Христовым», «одним из наиболее выдающихся служителей Церкви нашего времени», весь храм плакал навзрыд. А стоявшие рядом услышали, как Патриарх, с горечью глядя на покойного, негромко проговорил:

– Ушел мой последний молитвенник…

Перед разрешительной молитвой говорил духовник отца Александра, отец протоиерей Вонифатий Соколов, служивший в храме Иоанна Воина пять лет. Он вспоминал о служении покойного и его любви к людям.

– Как, живя на земле, по данной тебе благодати священства, ты молился у Престола Божия за свою паству, так верим и уповаем, что молитва твоя никогда не умолкнет там, у Престола неприступной Божественной Славы, где Господь по милости Своей и по твоим делам любви сподобит тебе стоять. Да будет тебе, дорогой отец Александр, от Господа вечный покой, а от нас, духовных детей твоих, – вечная память!

Отец Иоанн стоял рядом со старыми друзьями: с 1948-го служившим в храме Иоанна Воина отцом Василием Серебренниковым и иеромонахом Афанасием (Москвитиным). Сколько лет минуло с тех пор как они, молодые и горячие, судили и рядили здесь о деятельности митрополита Сергия?.. И вот ушел из жизни тот, кто мудрыми словами, примером собственной чистой, светлой жизни вывел их на широкую дорогу, показал истинный путь… В субботу отец Иоанн встречал гроб с телом своего духовника в храме и служил по нему первую панихиду.