Свидетель о Свете. Повесть об отце Иоанне (Крестьянкине)

Девушка безропотно полезла за 25-рублевой купюрой. Шофер небрежно отсалютовал на прощанье и дал газу…

…Храм святых бессребренников Космы и Дамиана высился недалеко от дороги, рядом с сельским кладбищем. Судя по архитектуре – старинный, постройки конца XVIII века, с высокой красивой колокольней и полукруглым куполом. Рядом приткнулись какие-то деревянные постройки, в том числе щитовой «финский» домик, какие расплодились в последнее время на дачных участках.

– Вот он половину этого домика и снимает. Не то что в Троице, где он на колокольне жил…

– А мне нравилась Троица. Ока, виды какие, а храм какой!..

– И здесь тоже красиво. Есенинские же места. Родина Есенина, Константиново, – в четырех километрах…

Подхватив тяжелые сумки и свертки, девушки осторожно перешли дорогу и тропинкой, проложенной в буйном разнотравье, двинулись по направлению к храму. Шли и негромко переговаривались, стараясь унять радость предстоящего свидания с батюшкой:

– …так а чего его из Троицы-то перевели?

– А ты не знаешь? Там же у них лампадное масло кончилось. А в храм как раз человек пришел: я, мол, в Рязани достану хорошего, вазелинового. Батюшка ему денег дал, а тот – фьють, и исчез. Ну, отец Дорофей человек горячий, осерчал, все свои связи поднял и ловкача того нашел. А тот партийным оказался – и к уполномоченному.

– А тот что?

– Ну что?.. Так все вывернул, будто это церковники члена партии обдурили и вовлекли в свои махинации. В общем, отца Дорофея вообще из епархии выгнали, а батюшку – сюда, вторым священником. Слава Богу, что не посадили!..

– Ох, Господи, как им достается, бедным. А отца Анатолия Правдолюбова как из Спасска выжили?.. И камнями в спину швыряли, когда в храм шел, и письма присылали с оттисками измазанной в красной краске ладони. А потом расписали в местной газете, что и дом у него за сорок тысяч, и что девушек он соблазняет… Как только ни клевещут, чтобы человека со свету сжить… Вот и перевели в Сынтул, рядом с Касимовом…

С разговорами дошли до самого храма. В ограде было людно: несколько женщин в монашеских одеяниях возились над цветочными клумбами, другие, мирянки, расхаживали взад и вперед, вполголоса твердя себе под нос кто Символ веры, кто «Отче наш…» Девушки недоуменно переглянулись: что бы это значило?..

И тут увидели высокого, грузного священника с грозным выражением лица, о чем-то разговаривавшего с прихожанами. Приезжие уже знали, что это отец протоиерей Иоанн Смирнов, настоятель летовского храма. Увидев девушек, он строго нахмурил брови и поманил их к себе пальцем:

– Ну-ка, ну-ка, подойдите… Вы кто такие? Откуда будете?..

Девушки смущенно переглядывались.

– Благословите!.. Я из Москвы… Я из Рязани… Из Ленинграда…

– Та-а-ак, – голосом, не предвещавшим ничего доброго, протянул настоятель и, обернувшись в сторону храма, зычно позвал: – Отец Иоанн!..

Батюшка появился на зов почти мгновенно. По его лицу видно было, что он запыхался, но глаза за стеклами очков выражали внимание и спокойную готовность к любому послушанию.

– Что, отец Иоанн, опять к тебе твои туристы приехали? – с укором пробасил настоятель, указывая на обомлевших приезжих. – Сколько раз я тебе говорил: чтобы никаких приезжих?.. А ты – опять?..

– Простите, отец настоятель, – смиренно отозвался батюшка, склоняя голову. – Только это не простые туристы, как вы выразились. Они же нам все нужное для чина Погребения Богородицы привезли. Вот украсим храм к празднику – все так и ахнут!.. А благодарить за украшения станем вот их, – и он указал на сбившихся в кучку растерянных паломниц.

Настоятель хмуро взглянул в указанном направлении.

– Ладно… Но чтоб в последний раз у меня!..

…Когда настоятель ушел, отец Иоанн быстренько затащил своих гостий в «свою» половину «финского» домика. Девушки разглядывали убогое убранство комнатки. Иконы, фотография архиепископа Серафима и епископа Николая в рамке, многочисленные книги…

– Ну, вот такое у меня жилище, а храм-то какой дивный!.. А знаете, что в 51-м его настоятелем был отец Виктор Шиповальников, а в 52-м – отец Дорофей (Смирнов)?.. Ну а теперь меня грешного сюда прислали. – Батюшка весело всплеснул руками. – А вы, милые мои, и задали мне сегодня задачку! Отец настоятель-то нынче не в духе, а тут вы. Ну, думаю, как же уберечь вас от грозы-то?..

– Хмурый какой-то настоятель, неприятный, – заметила Лия Мизгирева, недавно отчисленная «за религиозные убеждения» рязанская студентка. Но отец Иоанн мягко прервал ее движением ладони.

– Деточка, не надо его осуждать. Ты о нем ничего не знаешь, а судишь. У отца Иоанна матушка и дочь тяжело болеют. Да отца расстреляли, да брат в лагерях сгинул. Да у него самого стенокардия, а это такая болезнь, которую никому не пожелаешь… Вот и тяжко ему. Не надо никого осуждать. – И улыбнулся. – Нас с ним прихожанки знаете как зовут? Иоанн Большой и Иоанн Маленький. Он-то ростом повыше меня…

– Да ведь этот Иоанн Большой вас просто тиранит! – возразила сестра Лии Алевтина. – Ведь сердце болит это видеть!..

Отец Иоанн улыбнулся и покачал головой.