Свидетель о Свете. Повесть об отце Иоанне (Крестьянкине)

– Да нет, из местных крестьян. Просто фамилия такая. Может, когда-то крепостными у Голицыных были… Благочестивая, замечательная женщина. У нас с ней полное взаимопонимание.

Отцы переглянулись.

– Чудно, – покачал головой отец Николай. – Практически у всех, с кем я разговаривал, со старостами отношения плохие. Многие старосты так и вовсе «съедают» своих настоятелей, если что не так. Мигом «стук-стук» уполномоченному – и до свиданья… Причины ведь объяснять не нужно, «двадцатка» имеет право расторгнуть договор с настоятелем просто так.

– Ну, я вот как-то держусь, – вставил слово отец Виктор, – хотя наша староста – откровенный агент уполномоченного.

– Да и наша, в Ризоположении на Донской, тоже, – кивнул отец Николай.

– Ну а про наш Богоявленский и говорить не приходится, – вздохнул отец Порфирий.

– Да и вообще… – Отец Николай тяжело вздохнул, запустил нервные пальцы в густую шевелюру. – Страшно у нас, откровенно говоря. Что еще… – он понизил голос и оглянулся на выходящий на улицу забор, – …что еще на ум Хрущеву придет, никто не знает. Но больше всего происходящее напоминает конец двадцатых годов.

– Закрывают семинарии по всей стране, – глухо проговорил отец Виктор. – Зачем, понятно: хотят лишить Церковь кадров. Причем действуют по-разному. То просто не дают желающим поступать, и семинария, не получая нужного числа учащихся, закрывается. Приезжает человек с Украины в Ленинград поступать, а его не прописывают, вот и все. А то воду и свет семинарии отключают…

– То же с монастырями, – вставил отец Николай, – монахи из закрытых приходят в еще действующий, а там их не прописывают. Милицейский рейд – и все. Предупреждают: еще раз поймаем, дадим срок. В Молдавии, я слышал, какой-то монастырь и вовсе со стрельбой закрывали, были убитые… Ну, иногда удается и отстоять. Вон когда комиссия в Печоры приехала, там наместник отец Алипий постановление о закрытии, говорят, в камин бросил. И сказал: лучше я буду вторым преподобномучеником Корнилием, но монастырь не закрою…

– …а храмы чаще всего закрывают по причине отсутствия регистрации у настоятеля, – подхватил отец Порфирий. – Лишают регистрации, и храм через пару месяцев уже недействующий. Иногда его просто запирают, иногда под склад отдают, а то и взрывают, как раньше.

– На владыку Николая была вся надежда, – хмуро проговорил отец Виктор, – но теперь, когда мы вступили во Всемирный Совет Церквей, понятно, что никакого права голоса у него уже не будет… Так что сидит владыка Николай у себя в Бауманском переулке без ОВЦС и епархии. И даже в первый день нынешней Пасхи служил дома. В других местах – просто запретили!

– Да и Карпова не случайно убрали, – добавил отец Виктор. – У него, конечно, недостатков была масса, но с Патриархом он все же сработался… А новый, Куроедов, за этот год уже будь здоров как себя проявил. Одно слово – лютует. Владыку Николая перед Патриархом именно он оклеветал…

– Откуда он?

– Вроде как из Свердловского обкома, секретарь по пропаганде и агитации…

Посидели молча. Простучал, раскачиваясь на рельсах, трамвай. Где-то в отдалении сонно гавкнула собака, и снова Измайлово стихло.

– Ну, есть ведь и какие-то хорошие новости? – вдруг улыбнулся отец Иоанн. – А то этак недолго и в грех уныния впасть. А уныние – это одна из самых страшных обид, которые мы можем нанести Господу. Отец Николай, не обидишься, если приведу одну цитату?..

Отец Николай удивленно развел руками: мол, не обижусь, конечно, а в чем дело-то?.. А отец Иоанн с чуть лукавой улыбкой, поглядывая на хозяина, заговорил нараспев:

– «Чувствую, что обоих нас, как темной пеленой, покрыло уныние, снедает тоска, овладевает отчаяние. Что противопоставим ему? Свет Христов, который разгоняет тьму уныния.

Причина такого состояния – неверие в Бога. Нормальное состояние нашего духа должно быть радостное. Как греет солнце, так и душу согревает Бог. Если нет этого, то оттого, что солнце правды – Христос – покрыто облаком. Это облако – тьма сомнений, тьма мыслей, тьма вопросов, тьма ужасов несуществующих. Это все порождает неверие. Сравните два состояния и поймете, в чем дело. Вера, надежда, любовь – источник: положение на Волю Божью и смирение».

Отец Николай покраснел. Отцы Виктор и Порфирий непонимающе смотрели то на него, то на отца Иоанна.

– Неужели ты запомнил дословно? – чуть слышно пробормотал отец Николай. Отец Иоанн смеялся.

– Запомнил, запомнил!.. Память у меня хорошая. Это из письма отца Николая своей невесте, – пояснил он удивленным собеседникам. – Письмо это отец Николай написал еще в 29-м году, а прочесть мне дал в 49-м. Мы как раз про грех уныния тогда разговаривали вот на этом самом месте. Ну и отец Николай дал мне тогда это письмо просмотреть… А мне настолько понравилось, что – видите – до сих пор наизусть помню!..

Отцы заулыбались.

– Ох, что ж это мы! – спохватился внезапно отец Николай. – Мы же до сих пор не поздравили тебя с хиротесией, отец протоиерей!.. Аксиос!..

– Аксиос, аксиос! – дружно поддержали отец Виктор и отец Порфирий.