Свидетели Чистилища

– До усрачки, – тихо добавил Симеон со злобной гримасой, но Илья предпочел не расслышать этой ремарки.

– Боюсь, – легко признал он, – и это еще одно доказательство моей невиновности. Сам бы я в жизни не подошел к Фенриру или как его там. Я бы постарался спрятаться, обойти стороной и все в таком духе. Только прямое нападение могло спровоцировать меня на выстрел в упор. Прошу заметить: в упор! Он меня повалил, попытался вцепиться в горло…

– Неправда! – вскинулся жрец.

– …и я вынужден был применить оружие. Самозащита, Босс.

Оскар поднялся, прошел до настенной полочки и провел пальцами по кромке горловины любимой вазы: по часовой стрелке, затем против, затем снова по часовой.

– Что скажешь, жрец? – отбросив пафос в обращении к равному себе, спросил Босс. – Твое слово против слова моего человека.

– Есть еще Фенрир, – напомнил язычник. – Он, слава Одину, был жив, когда я уходил, и если боги будут расположены к нему, раны быстро затянутся. Тогда он сам сможет рассказать тебе, что произошло. Волки не умеют выдумывать, Фенрир скажет правду. Это будет еще один свидетель. Если ты не веришь мне – тебе придется поверить нам двоим.

Илья поморщился. Он знал о способности волков-мутантов к ментальному общению, но не верил в нее, поскольку не понимал механику этого процесса и никогда не испытывал на себе. Разговоры о разумности Фенрира и ему подобных он считал байками, а их умение мысленно делиться информацией не только с особями внутри стаи, но и с людьми, полагал такой же нелепицей, как общение ясновидящих с духами умерших. Съешь пару особенных грибочков из Волчьего леса – и ты не только голоса волков в своей голове услышишь, но и на орбиту Земли слетаешь без скафандра.

– Хорошо, жрец. – Оскар вернулся под плафон, оперся кулаками о столешницу, сверкнул лысиной. – Я искренне желаю Фенриру здоровья. Когда он оправится от раны и будет в состоянии принять меня, я приду и побеседую с ним.

Илья фыркнул: ну надо же! «Когда он будет в состоянии принять меня»! Принять! Словно речь не о вонючей зверюге, а об иностранном консуле!

– Если твои слова подтвердятся, если мой человек и в самом деле виноват – я разрешу твоему племени судить его по своим законам. Каким бы ни был ваш приговор, я не стану его обжаловать. Обещаю.

– Что?! – ошеломленно воскликнул Илья.

– Что-то не так? – вздернул бровь хозяин кабинета. – Ведь это была самооборона, верно? Ты не стал бы вводить меня в заблуждение, Илюша? Он напал, ты защищал свою жизнь – имел на это полное право. Стало быть, тебе не о чем волноваться. Никто не признает тебя виновным, никто не вынесет тебе несправедливый приговор, если преступление совершил не ты, а Фенрир. Я прав, многоуважаемый верховный жрец?

Волкопоклонник отвел взгляд и медленно кивнул. Илью трясло от негодования. Босс обязан был поставить на место этого зарвавшегося дикаря! И пусть Илья еще помнил те времена, когда они оба с Симеоном заканчивали аспирантуру, наличие образования не освобождало обвинителя от текущего статуса первобытного ушлепка! Дикарь, пещерный человек, ничтожество – а возомнил о себе невесть что! Как и все его племя! Оскару достаточно было бы один-единственный раз откомандировать в монастырь Фарида с его головорезами, чтобы те проехались на «хаммере» и пошумели крупным калибром, – и все стало бы на свои места! Но нет, развели какую-то хренову дипломатию. И мало было с язычниками считаться, так теперь еще и к мнению волков, что ли, прислушиваться?!

Но самое главное – это то, с какой легкостью Босс пообещал не обжаловать приговор, вынесенный чужаками его человеку, доверенному лицу, помощнику, соратнику. Тревожный звоночек, слишком тревожный.

Не-еет, все, пора с этим кончать. Чем скорее, тем лучше. Довольно откладывать.

Глава одиннадцатая

Стрела попала четко в ствол молоденькой березки справа от меня, и тут же, почти без паузы, другая стрела вонзилась в гигантский дуб слева. Звук, с которым они пробили кору, заставил меня поверить сразу в две вещи: во-первых, это совсем не случайные стрелы, а предупреждение; во-вторых, нечего даже рассчитывать на плотную резину, из которой сшит мой костюм, такую «броню» наконечники попросту не заметят. Я остановился и медленно поднял руки. Приплыли.

– Оружие! – потребовали за спиной.

Какое оружие? Ах, да, бесполезный автомат на плече.

– Положи его на землю. И не суетись.

Да я и не думал суетиться. Я только негодовал на самого себя – надо было как можно скорее покидать территорию волкопоклонников, а не любоваться закатом. Нет, я не боялся быть задержанным: я все объясню, назову себя и брата – и ситуация разрешится, меня непременно отпустят. Вот только произойдет это не сию минуту. Вряд ли дозорные (или кто они там?) возьмут на себя ответственность за такое решение, скорее всего, поведут к своему языческому начальству, а значит, я могу и не попасть сегодня на комбинат, не вытащу оттуда Мару. Досадно.