Свидетели эпохи

– Вот! «…Любимый мой, я не могу надеяться на то, что вы простили меня, и тем более поняли. Но мое сознание никак не перестает казнить себя за необдуманность и невыносимую опрометчивость моих слов и моего поступка. Вы никак не хотите покидать мою душу, мне снятся ваши слова, ваши мечты стали моими мечтами, ваши слова стали смыслом моего существования. Я целиком ваша, без остатка, каждая часть моего тела дрожит при воспоминании о ваших прикосновениях…» Ла, ла, ла… Дальше не для вас…

Артур небрежно отвел листок в сторону, наслаждаясь раскрытыми ртами своих слушателей.

– Ну! Самое интересное же! – загоготали присутствующие.

– «Я не надеюсь быть прощенной, но прошу мне в скорейшем времени ответить. Я верю в вашу милосердную душу, прошу, утешьте меня хоть одной строчкой. Жду вас. Люблю. Е. А. О-С…»

– Уууу… – щекотливо пронеслось по залу.

– Вы заметили, что она никак не может определиться, прощу я ее или нет, потому что это самое главное, господа, ведь у меня есть выбор, а у нее выбора уже нет.

– И какой вы намерены дать ответ, фон Эссен? – решил осведомиться Ралль. – Вы же ответите ей?

– Пожалуй, да, ей я отвечу.

Подойдя к лакированному бюро, фон Эссен небрежно порылся в выдвижном ящичке и извлек оттуда бледную carte-de-visite, тайком подаренную ему несчастной графиней. Одним росчерком пера он написал поверх по-немецки «Dies wird auch ein ende haben… Auf nimmer wiedersehen» («И это тоже пройдет… Прощайте навсегда»), вложил в свежий конверт и запечатал сургучом.

– Но это же графиня Остен-Сакен… Чего тебе еще надо? – как-то странно вдруг возмутился Золотницкий.

– И чего? Не жениться же мне теперь на ней.

– Ну, графиня!

– Ну, мы поняли, что графиня, дальше что? Эта связь исчерпала себя, мне стало скучно.

Артур развел руками, не понимая, чего хочет от него Золотницкий, как обычно слегка перебравший.

– Скучно? – удивился Ванно.

– Вы не задумывались, Артур, – обратил внимание Ралль, – что нельзя постоянно выигрывать, удача капризна, однажды она попросит за нее намного больше, чем вы сможете дать.

– Ну, это мы посмотрим…

Фон Эссен бросил письмо в огонь, оно мгновенно почернело и съежилось, а через минуту и сами слова испарились из памяти всех присутствующих.

Из постельной теплоты совсем не хотелось вылезать, но Ольга поднялась с кровати и укуталась в одеяло. Серое небо, затянутое до самого горизонта, ровным светом заползало в комнату. Еще один летний день, не похожий на лето. Выглядывая в окно, Ольга видела главные ворота особняка, холодную рябь Фонтанки и противоположную набережную с редкими машинами и разваленными верфями. Она знала, что девки не отстанут. Юлия Котова, ближайшая подруга, с которой они были не разлей вода с первой встречи, сбежала из детдома, как только ей исполнилось 18, прихватив с собой большую долю общих денег. Перед тем как внезапно исчезнуть, вместо прощальной записки она оставила своей подруге розовый iPod c гигабайтами песен на нем. Ольге удавалось прятать его в кармане толстовки и слушать только вдали от Фонтанки, дабы избежать заслуженной кары и быть лишенной единственной дорогой ее сердцу вещи.

Она вглядывалась в серые волны Фонтанки, но видела лицо подруги, по которой скучала. Их беседы по ночам порой были единственным, ради чего был прожит день накануне.

– Что бы ты изменила в прошлом, если бы могла? – часто задавалась вопросом Котова.

Ольга знала, что эти размышления были вызваны болью от потери семьи. Родители Юли погибли в автокатастрофе, и она угадила сюда. Котову тяготила одна единственная мысль, которая сводила с ума, и как раковая опухоль, росла в голове страшным осознанием. Осознанием того, что ничего нельзя изменить. Она мечтала о другом настоящем.

«Бы-бы-бы»… Бесконечные «бы» в словах затуманивали их головы, заставляли их жить в иллюзии своих миров, но только это дарило им спокойный сон, и каждая нуждалась в этих беседах как в воздухе. Теперь все прошло. Юли рядом нет, и тишина каждую ночь жестоко напоминала об этом.

Воспоминания вмиг улетучились, сердце дрогнуло, когда в воротах внезапно появился знакомый силуэт, который также предпочитал держаться подальше от этих стен. Вениамин Зотов аккуратно перепрыгивал через лужи вокруг фонтана, направляясь к главному входу. Ольга знала, куда он идет. Подорвавшись как на пожар, она решила не терять времени зря, и через пять минут была одета и причесана. Поднявшись к мальчишкам, она все еще размышляла над тем, какую причину своего визита ей озвучить. Мысли путались, но это было не впервой. Специально случайно столкнуться с Зотовым, и просто посмотреть на него тоже было бы неплохо. Ольга не раз любовалась его лицом на общих собраниях, болела за него на всех соревнованиях, громче всех поздравляла с днем рождения и по-прежнему гадала, знал ли он ее имя. Это был высокий парень с темными глазами, чей взгляд отдавал притягательным холодом, от которого подкашивались ноги всех девочек старше 12-ти.