Свидетельство

Упитанная девственница, похожая на утку, усевшись в мое продавленное кресло, подмигивает мне раскрашенным глазом. Ее темные усики, волосы, обрамляющие соски, и короткие пушистые ноги привлекают внимание толстозадой гусыни. Тогда коротконогая утка вскакивает и тычется красным клювом в ее мясистый зад. Огромными шагами подкрадывается к ним длинная волосатая курица. Кто-то кричит, и три голые птицы сваливаются в углу, неуклюже разбросав головы на свернутых шеях. Я остаюсь один на застывшем в нигде подоконнике, посреди мертвого города.

Я оттачиваю карандаш, я пишу рапорт: города опустели, последние женщины свалились в углу. Кто-то снова кричит. Но проклятое мое послушание не дает прекратить рапорт.

Кто-то кричит прямо мне в ухо: «Проснитесь!» Я вскидываю голову. Девица Далет выпаливает, что вечером в Пансионе особо одаренных природой детей состоится представление «Только раз, только у нас!». После чего с изумлением спрашивает: почему именно я вдруг получил приглашение?

Я ничего не понимаю. А где мертвый город? Где женщины – домашние птицы? Лишь постепенно начинаю приходить я в себя. В пансионе? Значит, в городе есть Пансион особо одаренных природой детей? Впрочем, наверное, в этом нет ничего странного: если в городе есть дети, то среди них могут быть и особо одаренные. Интересно, чему учат их там?

Девицы опять начали выхаживать вдоль столов с горделивым видом. Из дверей высунул свой длинный нос г-н Сендлер и внимательно посмотрел на меня. В зал вышла большая женщина, остановилась прямо передо мной и коровьими своими глазами в упор стала меня разглядывать.

Наконец ударил гонг, и с торжественным видом из кабинета показалась горбунья. Она остановилась посреди зала. Немедленно позади нее пристроилась девица Алеф, та самая, с выступающей вперед челюстью, г-н Сендлер, большая женщина и остальные девицы.

– Вам зачем-то оказана честь посетить сегодняшнее представление, – с важностью обратилась ко мне горбунья. – А нам сообщили, что оно бывает только раз в году! Если бы не убедительная просьба устроителей, я бы вас ни за что не пригласила! – добавила она, быстрым взглядом оглянув меня с ног до головы. После чего засунула руку в тощий свой лиф и вытащила оттуда смятое приглашение.

Потом развернулась на каблуках и, раскачиваясь на кривых маленьких ножках, вышла из зала.

– Пансион за углом направо, налево, направо, направо, – снисходительно бросил мне г-н Сендлер, семеня за горбуньей.

Девица Бет, дождавшись его ухода, неожиданно подскочила ко мне и уточнила:

– А после последнего направо – наискосок.

Представление

Я повертел в руках «приглашение», которое оказалось кусочком картона, на котором, естественно, не было ничего написано. Долго размышлял я, что делать мне со временем, оставшимся до начала представления. Но не нашел ничего лучшего, как просто шататься по улицам. В городе все только и говорили о предстоящем зрелище. О нем шептались дамочки на углу, какой-то малолетний гордец хвастался перед друзьями, что отец сегодня прихватит его с собой, два старика возмущались тем, что им не достались приглашения.

Поневоле почувствовал я свою принадлежность к избранным и покрепче сжал подаренный мне билет. В лавках и магазинах столько говорили о будущем представлении, что я еле дождался наступления вечера. Стремглав бросился я по указанному мне г-ном Сендлером адресу и перед входом наткнулся на взволнованную толпу. Хоть одним глазом каждый мечтал взглянуть на то, что будет происходить за дверью. Еле протиснулся я сквозь возбужденных этих людей и постучал в закрытую дверь. Сзади меня раздались завистливые восклицания. Мне долго не открывали. Наконец ключ повернулся в замке, и боком протиснулся я в отворенную дверь.

В полутьме зала ничего нельзя было разобрать. Немедленно чьи-то жадные руки стали ощупывать меня, лезть за пазуху и шарить по карманам в поисках приглашения. В конце концов из зажатого кулака у меня вырвали мятый кусок картона и толчком впихнули меня внутрь зала. Здесь было душно. Я прижался к чьей-то спине, те, кого втолкнули после меня, притиснулись к моему плечу и жарко задышали мне в шею. Хотя помещение это они называли почему-то пансионом, в действительности оно представляло собой только зал со сценой, на которой висела отвратительная гирлянда маленьких цветных лампочек.

Вдоль рампы суетились, ползая на коленях и шепотом что-то ворча друг другу, девицы Алеф, Бет, Гимел и Далет. Глаза мои привыкли к темноте, и я разглядел сидящих в зале людей. Они сидели, тесно прижавшись плечом к плечу, головы их были обриты, щеки толсты, а шеи коротки и багровы. Возраст их определить было невозможно, костюмы их не отличались ничем, а сами они были похожи на близнецов. Их спины мне кого-то напоминали.