Свинцовый город

Лихорадочный взгляд профессора сфокусировался на Вапоре.

– Это я, Вапор, – сказал мальчик, чувствуя, что у него дрожит нижняя челюсть.

Профессор понимающе вздохнул. Слышалось лишь хриплое тяжёлое дыхание, которое было болезненно громким. Затем мощный приступ кашля сотряс обессиленное тело.

– Вапор, – с трудом сквозь хрипы промолвил профессор.

Он понимал, что умирает, но не хотел тратить оставшееся ему время на поучения, наставления и прочие премудрости жизни. Всё это уже было не единожды высказано много лет назад и затем признано ложным. У него есть гораздо более важная миссия, но сначала предстоит передать кое-что Вапору…

Посиневший кулак разжался, и Аэрис дрожащей рукой протянул Вапору мифический артефакт. Мальчик взял Огненный камень и внимательно его рассмотрел. Поверхность камня была блестяще-чёрной, он был странно горячим, а также очень тяжёлым для своего размера.

Профессор положил свою руку на ладонь Вапора и, сделав невероятное усилие, почти беззвучно прошептал:

– Это для лекарства.

Затем он закрыл глаза, снова тяжело вздохнул и продолжил:

– Сила уничтожит чуму… И положит войне конец.

Губы Аэриса под отросшими усами с трудом шевелились, и голос его был тонок, как крошечная трещина в диске для стрельбы по глиняным мишеням.

– Есть ещё одно изобретение. И тебе предстоит завершить работу…

Заводной Суфлёр судорожно прижал к своей груди сморщенный свиток. Затем он повернул голову в сторону кроклока, выглядывающего из-за парового котла, и жестом поманил его к себе.

Девочка-монстр подползла ближе, потянулась к профессору и с любопытством взглянула, но тут же отпрянула, увидев его крайне измождённое лицо.

Аэрис осторожно притянул пытающуюся спрятаться девочку-зомби к себе. Затем он соединил руки кроклока и Вапора у себя на груди. Вапор вздрогнул, ощутив прикосновение руки монстра, и изумлённо уставился на его странное лицо.

Очередной приступ болезни охватил тело Аэриса, бившегося в конвульсиях на полу, но он собрал все имеющиеся силы, чтобы заговорить в последний раз.

– Альба, это Вапор… Мальчик мой, сделай всё, что в твоих силах, чтобы спасти Альбу, – сказал Заводной Суфлёр самым нежным голосом, на который только был способен, протягивая бумажный свиток Вапору.

Затем его глаза закатились, как у противящегося сну младенца, а лицо застыло в каменной неподвижности.

Вапор был слишком потрясён, чтобы хоть как-то отреагировать. Он пристально смотрел на сидящего по другую сторону от тела Заводного Суфлёра кроклока, который глядел на Вапора широко открытыми глазами, абсолютно ничего не понимая.

Глава 14 Цеппелины, сеющие разрушение

Год спустя

Медный город

ШЕСТНАДЦАТИЛЕТНИЙ КУРСАНТ Орка часто видела один и тот же кошмар.

В этом сне медведь на огромном дирижабле, парящем в небе под раскаты грозовых туч, гнался за львом. Схватив его, он заключал льва в объятия, но лев в ответ лишь смеялся. Затем он выскальзывал из объятий медведя и плавно сползал по изогнутому борту дирижабля.

Орка всегда просыпалась в момент, когда лев падал на землю, рассекая облака, и угождал прямиком в цепкие лапы готовых его растерзать кроклоков.

Наверное, этот кошмар был наказанием за то, что она убедила Вапора отправиться на поиски профессора. Или так Орка приучила себя думать, опасаясь, что Вапора уже нет в живых. По крайней мере, профессора Аэриса уж точно… Даже не будь он болен, никто и никогда не смог бы так долго продержаться в Свинцовом городе без помощи армии.

В Медном городе стояло прохладное утро, и Орке снова снился тот самый кошмар, как вдруг её разбудили взрывы и крики паники. С улицы доносились звуки боя. Мрачный голос, предупреждающий о воздушном налёте, эхом разносился по кварталу.

Нужно незамедлительно найти укрытие!

Орка выскочила на улицу в одной лишь длинной белой ночной рубашке с кружевом, тканевой шапочке и тапочках. Ночное небо вспыхнуло красным, и, образуя своеобразный клин, из-за домов поднялись обозначенные каплями крови истребители-бипланы и боевые дирижабли.

С обеих сторон улицы с криками и плачем в панике носились босоногие беспризорники, являя собой один сплошной хаос. Орка побежала вместе с остальными.

Кругом царила суматоха. Обуреваемые паникой горожане – шляпники, денди, карманники, прачки и торговцы рыбой – выскакивали из своих домов и направлялись в бомбоубежища или подземные железнодорожные туннели.

Земля дрожала под ногами. Дома были охвачены огнём.

Над крышами со свистом пронёсся биплан и взорвался совсем неподалёку. Люди вопили от ужаса и страха. Раненые кричали от боли, рвали на себе одежду, отчаянно прося помощи. Потерявшиеся пытались докричаться до своих близких сквозь густую пелену дыма. Все боялись очередного налёта, бомб и возможной пулемётной стрельбы.