Свирепая справедливость

Двое слуг-полинезийцев ждали у длинной груды белого песка. По сигналу Магды они набросились на нее с лопатами и быстро обнажили толстый слой водорослей и банановых листьев, из-под которых вырвался густой ароматный пар. Под этим слоем обнаружилась стойка из стеблей банана, к которой, над вторым слоем листьев, были подвешены яства. Послышались радостные восклицания: аромат рыбы, цыплят и свинины смешался с запахом свежевыпеченного фруктового хлеба и древесного угля.

– Получилось! – радостно объявила Магда. – Если внутрь проходит воздух, все пропадает. Остаются только угольки.

За едой и выпивкой смех и разговоры стали громче и свободнее, но Питер единственную порцию спиртного растянул на весь вечер и спокойно ждал – не участвовал в разговоре и избегал льстивых речей жены сенатора.

Он ждал какого-нибудь указания на то, когда и где это произойдет. Не здесь, он знал, не в этом обществе. А когда придет время, все будет проделано быстро и эффективно, в обычной манере Калифа. Питер вдруг удивился, почему явился на арену, избранную и подготовленную врагом, безоружный и без поддержки. Он знал, что лучшая оборона – нападение, следовало был первым нанести удар, пожалуй, этой же ночью, если представится возможность. Чем быстрее, тем безопаснее. Магда улыбнулась ему через стол, стоявший под пальмами и ломившийся от еды, которой хватило бы на пятьдесят человек. Питер улыбнулся в ответ. Она поманила его легким кивком и, пока мужчины спорили и громко хвастались, извинилась перед женщинами и незаметно скользнула в тень.

Питер посчитал до пятидесяти и последовал за ней. Она ждала на берегу. Он увидел при лунном свете ее белую обнаженную спину и пошел туда, где, глядя на волнуемые ветром воды лагуны, стояла Магда.

Он подошел к ней сзади. Она, не поворачивая головы, прошептала:

– Я рада, что ты прилетел, Питер.

– Я рад, что ты позвала.

Он коснулся ее шеи за самым ухом, которое было заостреннвм, почти как у эльфов, – он не замечал этого раньше. Волосы на шее – шелковистые на ощупь. Он легко нашел ось, тонкую кость в основании черепа, которую палач ломает, когда казнит на виселице. Он может сделать это пальцами, так же быстро, как веревкой.

– Извини меня за остальных, – сказала она. – Но я избавлюсь от них – боюсь, с неприличной поспешностью. – Магда протянула руку за спину и сняла его руку со своей шеи. Питер не сопротивлялся. Она расправила его пальцы и прижала открытую ладонь к своей щеке. – Они уедут завтра рано утром. Пьер летит с ними назад в Папеэте, и тогда Les Neuf Poissons будут наши, твои и мои... – С хрипловатым смешком баронесса добавила: – И еще тридцати одного слуги.

Он прекрасно понимал, как все будет. Единственные свидетели – верные подданные знатной дамы на островах.

– Теперь нам нужно вернуться. К несчастью, гости у меня очень важные, я не могу надолго бросать их, но наступит завтра. Слишком медленно для меня, Питер, но оно придет. – Она повернулась в его руках и поцеловала, неожиданно крепко, так что его губы прижало к зубам, потом оторвалась от него и прошептала на ухо: – Что бы ни случилось, Питер, у нас, у тебя и у меня, есть нечто ценное. Может быть, самое ценное, что было у меня в жизни. И этого у меня не отнимут.

И, с необыкновенной быстротой и проворством выскользнув из его объятий, она скользнула по тропе обратно к свету. Он медленно пошел за ней, смущенный, не зная, как понять ее последние слова, заключил, что именно такова была их цель – смутить его и вывести из равновесия, – и в этот миг скорее почувствовал, чем услышал за собой движение, мгновенно развернулся и пригнулся.

Человек был в десяти шагах за ним, он двигался, как леопард, молча, под прикрытием лиан и цветущих вьюнков у тропы; только чутье сродни звериному предупредило Питера, и его тело мгновенно приняло боевую стойку – без суеты, готовое развернуться, как стальная пружина, и напасть или защититься.

– Добрый вечер, генерал Страйд.

В последнее мгновение Питер сумел остановиться и медленно распрямился, но руки по-прежнему держал у боков, как ножи.

– Карл! – сказал он. «Значит, „серые волки“ были рядом, в нескольких футах, охраняли свою хозяйку даже в самые интимные моменты».

– Надеюсь, я не напугал вас, – сказал телохранитель, и, хотя его лица Питер не видел, в голосе Карла он уловил слабую насмешку. Если ему и требовалось подтверждение, полное и окончательное, то вот оно. Только Калиф нуждается в телохранителях во время романтического свидания. Теперь Питер твердо знал, что до наступления следующего вечера кто-то – либо он, либо Магда Альтман – умрет.

Прежде чем уйти в бунгало, Питер осторожно обошел кусты, окружавшие дом. Ничего подозрительного он не обнаружил; внутри была приготовлена постель, его бритвенные принадлежности вычищены и аккуратно расставлены. Грязную одежду унесли для чистки, а чистую разложили и развесили аккуратнее, чем он сам. Он не знал, обыскали ли остальное его имущество, но безопаснее было предположить, что обыскали. Калиф не упустил бы такую элементарную предосторожность.