Свирепая справедливость

Первая пуля досталась беременной. Женщина раскололась, точно переспелый плод – выстрел развалил ее разбухшее тело от позвоночника до пупка, – ее бросило вперед, она перевернулась в воздухе, ударилась о бетон и безжизненно застыла, неловко сплетя незагорелые руки и ноги.

Полная женщина крепко обхватила мальчика. Они стояли на самом краю люка, вокруг клубился сизый пороховой дым. Хотя женщина сохраняла равновесие, туго натянутый бежевый шелк ее платья покрылся десятками крошечных прорех, словно его десятки раз проткнули острой швейной иглой. Такие же дырочки испещрили белую школьную рубашку мальчика, и вокруг каждой стремительно расцвели, все шире расползаясь на ткани, маленькие алые цветы. Оба молчали, изумленные, недоумевающие. Грянул следующий выстрел, и они мягко, словно в их телах не было костей, повалились вперед, по-прежнему держась друг за друга. Их падение казалось бесконечно долгим, но наконец закончилось. Они упали на труп беременной.

Питер кинулся вперед, подхватил падающую девочку, и тяжесть ее тела заставила его опуститься на колени. Он мгновенно вскочил и побежал, держа ее, как спящего ребенка, одной рукой под колени, другой – за плечи. Ее хорошенькая головка билась о его плечо, тонкие шелковистые волосы лезли ему в лицо, мешая видеть.

– Не умирай. – Питер обнаружил, что твердит это в такт бегу. – Не умирай. – Но он чувствовал, как теплая кровь течет по его животу, пропитывает трусы, скатывается по бедрам.

Из здания аэропорта выбежал Колин Нобл и попытался перехватить у него девочку, но Питер не отдал.

Он передал хрупкое неподвижное тело врачу «Тора» и молча стоял рядом, пока доктор быстро работал. Лицо Питера оставалось каменным, губы превратились в тонкую полоску. Наконец врач поднял голову.

– Боюсь, она мертва, сэр.

Питер коротко кивнул и отвернулся. Его шаги гулко прозвучали на мраморе пустынного зала аэропорта. Колин Нобл молча шел рядом. Его лицо было таким же пустым и невыразительным, как у Питера. Они поднялись в кабину командирского «Хокера».

* * *

– Сэр Уильям, вы упрекнули нас в том, что мы содержим врагов государства в заключении без суда. – Министр иностранных дел подался вперед и, обвиняя, поднял палец. – Но вы, англичане, сами нарушили гражданские права и «Хабеас корпус»,[16] приняв закон о предотвращении терроризма, а задолго до того, на Кипре и в Палестине, тоже бросали в тюрьмы без суда. А ваш блок «H» в Ольстере – чем это лучше того, что мы вынуждены делать здесь?

Сэр Уильям, английский посол, негодующе забормотал, собираясь с мыслями.

Келли Констебл спокойно вмешался:

– Джентльмены, мы пытаемся найти общую почву, а не спорные области. Под угрозой сотни жизней...

Резкий телефонный звонок перекрыл гул кондиционеров, и сэр Уильям с терпеливым облегчением поднес трубку к уху, но, по мере того как он слушал, кровь отливала от его лица, и оно приобрело землистый оттенок.

– Понятно, – сказал он наконец. – Благодарю. – Он положил трубку и через длинный стол из полированного гринхарта посмотрел на внушительную фигуру премьера. – Господин премьер-министр... – голос его дрогнул, – ...с прискорбием сообщаю, что террористы отвергли компромиссные предложения вашего правительства и десять минут назад убили четверых заложников.

Слушатели недоверчиво ахнули.

– Заложникам – двум женщинам и двум детям, мальчику и девочке – выстрелили в спину, а тела выбросили из самолета. Террористы установили новый срок ультиматума – их требования должны быть приняты сегодня в полночь. В противном случае последуют новые жертвы.

Тишина длилась почти минуту. Один за другим присутствующие поворачивали головы, и наконец все посмотрели на большую понурую фигуру во главе стола.

– Обращаюсь к вам во имя человечности, сэр, – нарушил молчание Келли Констебл. – Нужно спасти хотя бы женщин и детей. Мир не позволит нам сидеть сложа руки, пока их убивают.

– Мы возьмем самолет штурмом и освободим пленных, – тяжело сказал премьер-министр.

Но американский посол покачал головой.

– Мое правительство непреклонно, сэр, как и правительство моего английского коллеги... – Он взглянул на сэра Уильяма. Тот утвердительно кивнул. – Мы не можем допустить и не допустим риска массового убийства. Если вы пойдете на штурм самолета, наши правительства откажутся от попыток смягчить условия резолюции ООН и не наложат на нее вето в Совете Безопасности.

– Однако если мы согласимся с требованиями этих... этих нелюдей, – последнее слово премьер-министр выговорил с яростью, – мы подвергнем наш народ чудовищной опасности.

– Господин премьер-министр, у нас всего несколько часов, чтобы найти решение. Потом убийства начнутся снова.

– Вы сами оценили шансы на успех «Дельты» как половинные, – заметил Кингстон Паркер, хмуро глядя на Питера Страйда с экрана. – Ни президент, ни я не считаем это приемлемым.

– Доктор Паркер, они убивают детей и женщин здесь, на этом самом бетоне. – Питер старался говорить нейтрально, держа себя в руках.

– Сейчас на Южно-Африканское правительство оказывают очень серьезное давление, чтобы убедить его принять условия освобождения женщин и детей.