Свирепая справедливость

– Калиф! – прошептала она. – Вот как его звали. Калиф! – Мелисса-Джейн, прижимаясь к нему, обмякла и вздохнула. Дрожь унялась. Питер обнял ее, пытаясь справиться с нахлынувшим гневом, и не сразу понял, что Мелисса-Джейн уснула.

Как будто это имя вызвало катарсис, освобождение от ужаса, и теперь девочка была готова к быстрому выздоровлению.

Питер уложил ее на сиденье, укрыл шерстяным пледом и снова вывел машину на дорогу, но каждые несколько секунд посматривал на дочь, чтобы убедиться, что она спокойно спит.

Из «Тисового аббатства» Питер дважды звонил Магде Альтман, оба раза по ее личному номеру, но ее не было, и она не оставила для Питера никаких сообщений. Прошло уже пять дней после операции «Дельта», когда освободили Мелиссу-Джейн, а он все не мог связаться с баронессой. Она как будто растворилась. Питер размышлял над этим в те спокойные дни, которые проводил почти наедине с дочерью.

Потом в «Тисовое аббатство» приехал Кингстон Паркер, и сэр Стивен Страйд обрадовался, что у него в гостях такой видный политик.

Под влияние Кингстона Паркера подпал весь старый дом. Когда Паркер хотел этого, сопротивляться его обаянию было невозможно. Стивен восхищался им, особенно когда обнаружил, что, несмотря на репутацию либерала и борца за права человека, Паркер защищает капиталистическую систему и считает, что его стране следует серьезнее относиться к своему долгу перед западным миром. Оба они сожалели об отказе от программы создания бомбардировщика B-1, о проволочках в изготовлении и испытании нейтронной бомбы, о перестройке американской системы разведки. Большую часть первого дня они провели в отделанном красным деревом кабинете Стивена, изучая взгляды друг друга, и вышли оттуда друзьями.

После этого Паркер завершил завоевание семьи Стивена, продемонстрировав, что разделяет научные познания Патриции Страйд и ее любовь к античной керамике. Его теплое отношение к Мелиссе-Джейн, радость, вызванная ее освобождением были слишком непосредственны, чтобы не быть искренними. Окончательно же он завоевал юную леди, когда вместе с ней сходил на конюшню, познакомился с Флоренс Найтингейл – и оказался знатоком лошадей.

– Он хороший. По-моему, он человек чести, – сказала Питеру Мелисса-Джейн, когда он вечером зашел к ней пожелать спокойной ночи. – Такой добрый и интересный... – И сразу, чтобы он не усомнился в ее верности, добавила: – Но ты по-прежнему мой самый любимый мужчина на свете.

Она почти совершенно оправилась, и Питер, присоединяясь к гостям, подивился сопротивляемости молодых тела и мозга.

Как обычно, за обедом в «Тисовом аббатстве» собралось блестящее общество, и душой его был Кингстон Паркер. Но потом они с Питером переглянулись над серебром и свечами, украшавшими стол Пат Страйд, оставили общество воздавать должное портвейну, коньяку и сигарам и незаметно выскользнули в огражденный стеной розарий.

Когда они пошли по скрипучему гравию тропинки, Кингстон Паркер достал свою пенковую трубку и негромко заговорил. Пахло весной, вечер был тихий, их беседе ничто не мешало, лишь однажды негромко кашлянул телохранитель Паркера, державшийся так, чтобы их не слышать. Разговор же совершенно не вязался с обстановкой – разговор о смерти и насилии, о правильном и неправильном использовании власти, об огромных суммах, которые перемещает какая-то одинокая загадочная фигура.

– Я уже пять дней в Англии... – Кингстон Паркер пожал плечами. – По гулким коридорам Уайтхолла трудно двигаться быстро. – Питер знал, что он дважды встречался с премьер-министром. – Дело не только в «Атласе». – Паркер был одним из самых близких к президенту людей, и американцы использовали его визит в Великобританию, чтобы обменяться с английским правительством мнениями по многим вопросам. – Но и о нем мы говорили очень серьезно и подробно. Вы хорошо знаете, что у «Атласа» есть противники по обе стороны Атлантики. Они попытались вообще устранить его, а когда это не получилось – сократить его возможности и полномочия... – Паркер помолчал и затянулся. Потом вытряхнул пепел на дорожку. – Противники «Атласа» – очень умные и информированные люди. Причины, по которым они противостоят «Атласу», достойны похвалы. Создавая такую мощную организацию, передавая ее в руки одного человека или группы избранных, вы, вполне вероятно, создаете чудовище Франкенштейна – еще более ужасное, чем то, которое должен уничтожить «Атлас».

– Все зависит от того, кто руководит «Атласом», доктор Паркер. Мне кажется, для этого подобрали нужного человека.

– Спасибо, Питер. – Паркер повернул к нему большую косматую голову и улыбнулся. – Может, будете называть меня Кингстоном?

Питер кивнул в знак согласия, и Паркер продолжал.

– «Атлас» добился целого ряда замечательных успехов – в Йоханнесбурге и теперь в Ирландии, но это делает его еще более опасным. Общество теперь более охотно примет факт существования этой организации, и, если она попросит больших полномочий, то их получит. Поверьте мне, Питер, чтобы справиться с поставленной задачей, нужна большая власть. Я разрываюсь...