Свирепая справедливость

Ему трудно было справиться с охватившим его отчаянием. Ему стало холодно, он весь оцепенел, глубина предательства опустошила его; закрыв глаза, он снова увидел стройное нежное тело с маленькими грудями, торчащими сквозь шелковую завесу темных волос.

Он выпрямился на сиденье, Кингстон Паркер уловил это движение, посмотрел на Питера, закрыл папку и протянул ее генералу.

Под грифом самой высокой степени секретности было напечатано: «АЛЬТМАН МАГДА ИРЕНА, урожденная КУЧИНСКАЯ». Питер понял, что не знал второго имени Маг–ды – Ирена. Магда Ирена. Дьявол, какие отвратительные имена. Созданы специально для женщины, которая их носит.

Паркер забрал у него папку и негромко заговорил.

– Когда мы встречались в последний раз, я сказал вам, что у нас особый интерес к этой даме. Этот интерес с тех пор не ослаб, наоборот, с каждым новым фактом он все усиливался. – Паркер снова открыл папку и просмотрел бумаги, словно освежая их в памяти. – Колину удалось добиться полной поддержки со стороны разведывательных служб обеих наших стран, те в свою очередь получили данные из Франции и – хотите верьте, хотите нет – от русских. Усилиями разведок четырех стран удалось восстановить историю жизни этой женщины. – Он помолчал. – Замечательная женщина, – Паркер восхищенно покачал головой. – Совершенно невероятная. Может очаровать любого мужчину по своему выбору. Я понимаю, Питер, ваше явное отчаяние. Буду откровенен и груб: у нас нет времени проявлять тактичность и щадить ваши чувства. Мы знаем, что она сделала вас своим любовником. Обратите внимание на формулировку. Баронесса Альтман берет себе любовников, а не наоборот. И подбирает их сознательно, с дальним прицелом. Не сомневаюсь, что, приняв решение, все остальное она выполняет превосходно.

Питер вспомнил, как она пришла к нему, вспомнил ее слова: «Я не очень хороша в этом, Питер, но ужасно хочу тебе понравиться».

Слова были подобраны с точностью, о которой говорил Кингстон Паркер. Они должны были подействовать на Питера неотразимо – а потом она нежно лгала ему, лгала искусно и с дьявольским коварством, лгала руками, ртом, всем телом.

– Видите ли, Питер. Она получила специальную подготовку по части искусства любви. Мало женщин в западном мире умеют так понять мужчину и понравиться ему. Тому, что она умеет, она научилась не в Париже, Лондоне или Нью-Йорке... – Кингстон Паркер помолчал и нахмурился. – Все это теории и слухи, Питер. Вы лучше можете судить, насколько они соответствуют действительности.

«Лучший способ доставить мужчине удовольствие – заставить его поверить в себя», – подумал Питер, без всякого выражения глядя на Паркера. Он вспомнил, что с Магдой Альтман чувствовал себя гигантом, способным на все. Это ощущение она внушала ему словом, улыбкой, подарком, прикосновением – вот в чем состояло ее искусство.

На вопрос Паркера он не ответил.

– Пожалуйста, продолжайте, Кингстон, – попросил он. Питер полностью овладел собой. Его правая рука, полураскрытая, с вытянутыми пальцами, расслабленно лежала на столе.

– Я говорил вам, что еще ребенком она проявляла выдающиеся способности. Языки, математика – ее отец был известным математиком-любителем, – шахматы и другие игры. Она привлекала внимание. Особенно потому, что ее отец был членом коммунистической партии... – Он смолк.

Питер поднял голову и вопросительно взглянул на него.

– Простите, Питер, но, когда мы встречались в прошлый раз, я этого не знал. Мы узнали это от французов, у них, кажется, есть доступ к документам компартии Франции, а русские подтвердили эти сведения. По-видимому, девочка сопровождала отца на партийные собрания и вскоре стала демонстрировать не по летам развитое политическое сознание. Друзья ее отца тоже были в основном партийными, и после его смерти... Она до сих пор остается загадкой, ни французы, ни русские не помогли ее разгадать... Во всяком случае, после смерти отца о Магде Кучинской заботились эти друзья. Похоже, с тех пор она... – Кингстон Паркер достал из «мраморного» конверта фотографию паспортного формата и протянул Питеру... – переходила из семьи в семью.

С фотографии смотрела худенькая девочка в короткой юбке и темных чулках, платье с матросским воротником, соломенная шляпка французской школьницы. Волосы заплетены в две короткие косички, перевязаны лентами, в руках пушистая белая собачка. На заднем плане летний парижский парк, группа мужчин играет в шары, цветут каштаны.

У девочки тонкие черты и прекрасные огромные глаза, умные и сочувственные, совсем не соответствующие возрасту и в то же время по-детски невинные.

– Видите, она и тогда уже отличалась красотой. – Кингстон Паркер хмыкнул и хотел забрать снимок. На мгновение Питер инстинктивно стиснул пальцы: он хотел бы сохранить фотографию. Но потом разжал руку и вернул снимок. Паркер еще раз взглянул на фото и убрал его обратно в конверт.