Свистать всех наверх

— Не удивительно, что они были в курсе того, что я собираюсь делать сегодня,— в сердцах выпалил я.— Не удивительно, что они знали, когда Ханслетт останется один и в какой бухте я собираюсь приземлиться вечером. Им было достаточно подтверждения по радио, что Калверт занимается розысками кого-нибудь из района Лох Хурон. После этого вопрос об уничтожении вертолета решался автоматически. Весь этот чертов маскарад с разбитыми передатчиками только для того, чтобы убедить нас, будто кроме нашего ни одного передатчика в округе не осталось. Боже, неужели вы ничего не поняли?

— Предполагаю, что за этим всплеском эмоций кроется какая-нибудь разумная идея,— холодно заметил дядюшка Артур.

— В тот вечер мы с Ханслеттом были приглашены на борт «Шангри-ла» после ужина. Я говорил вам, что когда мы вернулись, то заметили, что нас посетили гости. В то время мы не догадались о цели визита. Боже мой!

— Вы уже потратили много сил, доказывая, что в случае с батареями я оказался столь же недогадливым, как и вы сами. Нет смысла повторять все сначала...

— Разрешите мне закончить,— перебил я. Дядюшка Артур не любил, когда его перебивают.— Они спустились сюда, в машинное отделение. Про передатчик им было известно. Достаточно было осмотреть крышку корпуса правого двигателя. На четырех болтах, а остальные — бутафория, была содрана краска.

Такие же болты на левом двигателе были не тронуты. Они снимают эту крышку, подсоединяются к выходу передатчика и выводят сигнал на дополнительный портативный передатчик, который благополучно прячут, скажем, здесь за батареями. Все необходимое оборудование у них должно было быть с собой, ведь они хорошо знали, на что шли. С этого момента они слушали все до последнего слова. Они знали наши планы, всё, что мы намеревались сделать, и соответственно корректировали свои действия. Они решили, и были абсолютно правы, что куда лучше для них дать возможность мне и Ханслетту вступать с вами в прямой контакт, что давало им возможность быть в курсе всех дел, чем испортить этот передатчик и таким образом вынудить нас искать другие средства связи, которые они не смогут проконтролировать.

— Но зачем же тогда лишать себя такого преимущества...— Он махнул рукой в сторону пустого корпуса двигателя.

— Это перестало быть преимуществом,— устало сказал я.— Они вынули отсюда передатчик, когда Ханслетт был мертв и Калверт, по их мнению, тоже. Им больше не требовалось это преимущество.

— Конечно, конечно. Боже мой, какая дьявольская заварушка.— Он вынул монокль и почесал глаз.— Они наверняка понимают, что мы обнаружим Ханслетта, как только попытаемся воспользоваться передатчиком. Теперь я, кажется, готов оценить ваше замечание в салоне о том, что у нас могут возникнуть проблемы со страховкой. Они могут не догадываться, насколько хорошо мы осведомлены, но рисковать им нельзя. Особенно, когда речь идет о семнадцати миллионах фунтов. Им придется нас ликвидировать.

— Собираемся и уходим — это единственный ответ,— согласился я.— Мы здесь слишком долго разговариваем. Возможно, они уже в пути. Не выпускайте этот «люгер» из рук, сэр. Так будет безопасней. Но сначала мы должны доставить на берег Ханслетта и того приятеля, который остался в каюте на корме.

— Да. Сначала нужно доставить их на берег.

Даже в идеальных условиях подъем якоря при помощи электрической лебедки — работа не для дурака, даже не для проворного дурака. У нашей маленькой лебедки усилие было больше 1400 фунтов. Неосторожно поставишь ногу, сунешь руку, или штанину, или полу дождевика оттопырит ветром и затянет между цепью и барабаном, ты и охнуть не успеешь, как недосчитаешься руки или ноги. О том, чтобы успеть отключить лебедку, не может быть и речи — рубильник всегда расположен за ней. Заниматься этим на скользкой и мокрой палубе вдвойне опасно. А если при этом, вдобавок, полная темнота, проливной дождь и качка, не говоря о том, что пал тормоза поднят, а ворот обернут брезентом, эта работа становится опасной до крайности. Но все-таки менее опасной, чем общение с нашими друзьями с «Шангри-ла», внимания которых мы старались не привлекать.

Вероятно, из-за того, что я был поглощен работой, или потому, что отвлекал внимание приглушенный стук выбираемой якорной цепи, но я не сразу среагировал на посторонние звуки и не смог быстро определить, откуда они доносятся. Дважды мне показалось, что слышу далекий женский голос, и дважды я механически списывал это на затянувшуюся пьянку на одной из малых яхт, стоящих в заливе. Для того чтобы подсчитать, сколько галлонов джина поглощается после захода солнца на стоящих в британских гаванях яхтах, потребовался бы компьютер фирмы Ай-Би-Эм. Потом я снова услышал голос, на этот раз существенно ближе. Пришлось расстаться с версией о затянувшемся веселье. Отчаянные крики на вечеринках в таких случаях бывают только тогда, когда джин заканчивается. На этот раз в приглушенном крике звучало отчаяние другого рода. Я повернул рубильник, и звуки лебедки стихли. «Лилипут» каким-то образом оказался у меня в руке.