Свистать всех наверх

Она нехотя кивнула, и я скрылся во тьме ниши, зажав в руке пистолет, рукояткой вперед. Она позвала, и он побежал по лестнице с винтовкой наперевес. Но когда он увидел, кто это, о винтовке забыл сразу же. Сьюзен начала проговаривать свой текст, но это оказалось излишним. В пылкости Гарри отказать было нельзя. Горячая армянская кровь. Я сделал шаг вперед, короткий замах, удар, и он оказался на полу. Связав его, вспомнил, что носовой платок уже использовал, поэтому пришлось оторвать у него кусок рубахи, чтобы сделать кляп. Сьюзен истерично захихикала.

— В чем дело? — спросил я.

— Этот Гарри у них главный щеголь. Рубашка-то шелковая. Вы проявляете неуважение к личности, мистер Калверт.

— Только к личностям, подобным Гарри. Поздравляю вас. Все оказалось не так страшно, правда?

— Все равно это было ужасно.— Она снова прислонила руку ко рту.— От него несло виски.

— У юных девушек странные вкусы,— сочувственно сказал я.— С возрастом это пройдет. На мой взгляд, виски куда лучше, чем чеснок.

Корабельный ангар по сути ангаром назвать было нельзя. Это большая сводчатая пещера, образовавшаяся естественным путем в разломе скального пласта. В дальнем конце пещеры, в обе стороны вдоль берега в толщу скалы уходили длинные туннели. Мощности моего фонаря не хватало, чтобы увидеть, куда они ведут. С воздуха навес для лодок, пристроенный к скале в маленькой искусственной гавани, представлял собой конструкцию размером двадцать на двадцать футов. На таком пространстве нельзя было уместить больше двух-трех обычных весельных шлюпок. На самом же деле в пещере спокойно можно было упрятать корабль вроде «Файеркреста», да еще место останется. Причальные кнехты в количестве четырех штук находились на восточной стороне пещеры. В дальнем конце, видимо, недавно установили большую рабочую платформу и несколько углубились в скалу со стороны туннелей, все остальное оставалось нетронутым, наверное, многие сотни лет. Я взял прислоненный к стене багор и попытался измерить глубину, но не достал до дна. Любое судно, достаточно компактное по размерам, чтобы уместиться внутри пещеры, может спокойно войти и выйти отсюда в любое время прилива или отлива. Двойные створки ворот, ведущие в гавань, выглядели солидно, хотя и не слишком. С восточной стороны пещеры находилась дверь — выход в сторону берега.

В пещере было пусто, как я и ожидал. Наши друзья отличались сообразительностью, и работа у них была сдельная. Догадаться, в чем заключалась эта работа, нетрудно: рабочая платформа буквально нашпигована инструментами их труда — компрессор с дизельным двигателем, стальным резервуаром и двумя выходными вентилями, ручной двухцилиндровый воздушный насос с двумя шлангами, два стальных водолазных шлема, ботинки со свинцовыми подметками, водолазные костюмы, переговорные устройства, акваланги, такие же, как и у меня, в полной боевой готовности.

Я не испытал ни удивления, ни радости. Я знал, что все это существует, уже сорок восемь часов, хотя выяснил, где это находится, только сегодня. Я был только слегка удивлен, увидев здесь это оборудование в таком количестве, потому что это был наверняка запасной комплект. Но о настоящем удивлении не могло быть и речи. В чем нельзя отказать этим ребятам, так это в умении все организовать.

В ту ночь, как, впрочем, и потом, я так и не увидел погреба, где содержались пленники. Пыхтя и задыхаясь, я добрался, наконец, по этой нескончаемой лестнице до площадки, где мы впервые увидели Гарри в теплой компании с виски, и свернул налево. Через несколько ярдов проход расширялся, превращаясь в мрачную сырую комнату. Посреди стоял стол, сложенный из пивных ящиков, рядом стулья из того же материала, в углу — остатки безалкогольной мебели. На столе стояла почти пустая бутылка виски: лекарство от чесночного запаха для Гарри.

Чуть дальше, в нескольких футах за столом, находилась деревянная дверь, закрытая на столь же внушительный замок. Ключа видно не было. Никаким целлулоидом такой замок не открыть, а вот небольшая пластиковая бомба оказалась бы как нельзя к месту. Я сделал в уме очередную заметку и пошел вверх по лестнице догонять Сьюзен.

Гарри пришел в себя. Он пытался что-то произнести, но, к счастью для нежных ушей господской дочери, шелковый кляп во рту мешал словам вырваться наружу. Зато глаза его просто выкатывались из орбит, когда он пытался проделать трюк Гудини с веревками, обвязанными вокруг ног и рук. Сьюзен Кирксайд, направив на него винтовку, выглядела вполне достойно. Беспокоиться ей было не о чем: Гарри беспомощен, как индюшка на вертеле.

— Эти люди в погребе,— сказал я.— Они пробыли там несколько недель, а кое-кто и несколько месяцев. Когда они выйдут наружу, то будут слепыми и слабыми, как котята.

Она отрицательно покачала головой.

— Я думаю, все будет в порядке. Их выводят на прогулку в ангар каждое утро на полтора часа. Так их нельзя заметить с моря. Нам тоже не разрешают смотреть. Во всяком случае, запрещают это делать. Но я их часто видела. Папа на этом настаивал. И сэр Энтони.