Свистать всех наверх

— Молодец папочка.— Я посмотрел на нее.— А разве старик Скурас бывает здесь?

— Конечно.— Она удивилась моей реакции.— Он ведь один из них. Лаворски и этот тип, Донован, которые занимаются всей организацией, они же работают на сэра Энтони. Разве вы не знали? Папа и сэр Энтони — друзья. То есть были друзьями до этого. Я часто гостила в доме сэра Энтони в Лондоне.

— А теперь они не дружат? — забросил я удочку.

— Сэр Энтони совсем спятил после смерти своей жены,— доверительно сказала мне Сьюзен. Я с удивлением взглянул на нее и попытался вспомнить, когда я сам так же безапелляционно высказывался по вопросам, о которых не имел понятия. Не смог припомнить.— Он снова женился, вы знаете. На какой-то французской актрисе, по-моему. Но это ни к чему не привело. Она плохая. Она просто воспользовалась моментом, чтобы его прихватить.

— Сьюзен,— сказал я с благоговением,— вы просто восхитительны. Боюсь, что вы так и не поймете, что я имел в виду, когда говорил о моей пенсии, стоящей между нами. Вы ее хорошо знаете?

— Ни разу не видела.

— Я так и понял. А бедный сэр Энтони просто не знает, что творит, верно?

— Он совершенно запутался,— попыталась защитить его Сьюзен.— Он славный, правда. Во всяком случае, был таким.

— Запутался в смерти четверых человек. Троих его людей я не упоминаю,— так сказал я. Сержант Макдональд считал его хорошим человеком. Сьюзен говорит, что он славный. Интересно, что бы она сказала, посмотрев на спину Шарлотты Скурас.

— Как кормят пленников?

— У нас два повара. Они на всех готовят. Еду им приносят в погреба.

— Еще слуги есть?

— Больше нет. Папу заставили всех распустить четыре месяца назад.

Этим можно было объяснить свинарник в ванной охранников. Я сказал:

— О моем прибытии сюда на вертолете, вчера днем, было тут же доложено на «Шангри-ла». Это сделал человек со шрамами на лице. Где находится передатчик?

— Вам все на свете известно, да?

— Всезнайка Калверт. Где он?

— Рядом с залом. В комнате под лестницей. Она заперта.

— У меня есть ключи, которыми можно открыть Государственный банк. Подождите минутку.— Я спустился в комнату часовых у входа в погреба и вручил Сьюзен бутылку виски.— Держите крепко.

Она внимательно посмотрела на меня.

— Вам это действительно нужно?

— Наивная юность, Боже мой! — кривляясь сказал я.— Конечно, мне это нужно. Я ведь алкоголик.

Я развязал Гарри ноги и помог подняться. Он отплатил мне за доброту тем, что попытался лягнуть меня носком ботинка, но четверть часа, проведенные на полу в связанном виде, не способствовали восстановлению кровообращения и быстроте реакции, поэтому я быстро привел его в чувство тем же самым приемом. Когда я поднимал его с пола во второй раз, у него уже пыл пропал.

— Неужели... неужели вы не могли без этого обойтись?— в ее взгляде опять засветилось негодование.

— Разве вы не видели, что он пытался со мной сделать? — спросил я в свою очередь.

— Все мужчины одинаковы,— изрекла она.

— Прекратить разговоры! — заорал я. Я человек старый, больной и усталый. Кроме того, уже исчерпал свой запас остроумия на сегодня.

Передатчик был превосходный — большой металлический агрегат фирмы Ар-Си-Эй, последней модели. Такие устанавливают сейчас на военно-морских судах в разных странах. Я не стал терять время на вопросы, где им удалось раздобыть его. Эти друзья были на все способны. Сел на стул и начал настраивать аппарат, затем взглянул на Сьюзен.

— Идите и принесите бритву вашего отца.

— Вы не хотите, чтобы я присутствовала при передаче?

— Понимайте как знаете. Только принесите бритву.

Если бы на ней была надета юбка, то она бы, как говорится, выпорхнула из комнаты. В том, что на ней было, «выпорхнуть» было нельзя. Передатчик работал в самом широком диапазоне частот: от длинных волн до самых коротких. У меня ушло меньше двух минут, чтобы настроиться на нужную волну. Это не представляло никакого труда. Злоумышленники поступили чрезвычайно предусмотрительно, снабдив меня таким замечательным аппаратом.

Сью Кирксайд вернулась до того, как я начал говорить. В общей сложности я провел у микрофона десять минут. Помимо позывных и координат, говорил открытым текстом. Я был вынужден это сделать. У меня не было с собой шифровального блокнота, а время поджимало. Я говорил медленно и ясно, отдавая четкие распоряжения по порядку перемещения людей, корректировке радиочастот, описывая подробнейшим образом особенности расположения замка Дабб Сгейр и задавая вопросы о последних событиях на побережье. Я ни разу не повторился и ни разу не попросил повторить то, что говорилось мне, потому что каждое слово записывалось. Уже к середине сеанса связи брови Сьюзен окончательно исчезли под русой челкой, а Гарри приобрел вид человека, которого мешком ударили. Я закончил сеанс, вернул ручку настройки в первоначальное положение и поднялся.

— Ну что же,— сказал я.— Я ухожу.

— Что вы собираетесь сделать? — серо-голубые глаза широко раскрылись, брови опять полезли вверх, под челку, только на этот раз не от изумления, а от ужаса.— Вы уходите? Оставляете меня здесь?