Свистать всех наверх

— Он не говорил, когда вернется?

— В каком смысле я вам не подхожу?

— В том смысле, что вы юны, не умны и настолько не разбираетесь в жизни, что готовы поверить всему, что вам наговорит отъявленный преступник. Но самое главное, что вы мне не верите. Не верите единственному человеку, который может спасти вас всех. Вы глупая, безмозглая дурочка, мисс Кирксайд. Если бы будущий лорд Роллинсон не прыгал с шипящей сковороды прямо в огонь, то можно было бы сказать, что он удачно отделался.

— В каком смысле? — Тяжело представить себе юное лицо застывшим, но именно таким оно и было.

— Он не сможет жениться на вас после смерти,— безжалостно отрезал я.— А он должен умереть. Он умрет потому, что Сью Кирксайд делает все для этого. Потому что она оказалась достаточно слепой, чтобы не увидеть истину, когда ей ее показали.— На меня нашло вдохновение. Я опустил воротник и размотал шарф.— Нравится? — спросил ее.

Ей совсем не понравилось. Лицо девушки стало бескровным. Я видел свое отражение в зеркале, и мне оно тоже не нравилось. Произведение Куинна полыхало ярким цветом. Разноцветное кольцо сомкнулось у меня на шее.

— Куинн? — прошептала она.

— Вы знаете его имя. Он вам знаком?

— Я их всех знаю. Во всяком случае, большинство. Повар рассказывал, что как-то на кухне, после изрядной выпивки, он хвалился, что когда-то работал силовым акробатом в цирке. Так вот, однажды они повздорили со своим партнером. По поводу женщины. И он убил партнера. Этим самым способом.— Она с видимым усилием отвела взгляд от моей разноцветной шеи.— Я думала... Я думала, что это просто болтовня.

— И вы до сих пор считаете, что наши друзья — бескорыстные миссионеры Общества пропаганды христианского учения? — Я ухмыльнулся.— Вы знаете Жака и Крамера?

Она кивнула.

— Я убил их сегодня. После того, как они прикончили моего друга. Сломали ему шею. После этого попытались убить моего босса и меня. И я убил еще одного. Он пришел из темноты, чтобы расправиться с нами. По-моему, его звали Генри. Теперь вы мне верите? Или вы все еще думаете, что мы все здесь водим хоровод на зеленой лужайке под бодрые звуки волынки?

Шоковая терапия подействовала даже слишком сильно. Бледность исчезла, ее лицо пылало. Она сказала:

— Меня сейчас стошнит.

— Позже,— сурово произнес я. Мне было адски трудно сдерживать себя. Хотелось обнять ее, погладить по головке и сказать: «Ну, ну, не надо забивать прелестную головку тяжелыми мыслями. Доверься старому дядюшке Филипу, и все будет хорошо, вот увидишь». Просто не представляю, как мне удалось удержаться. Вместо этого я сказал тем же противным тоном: — У нас нет времени, чтобы разводить нюни. Вы же собираетесь выходить замуж, верно? Ваш отец сказал, когда вернется?

Она посмотрела на умывальник в углу комнаты, как бы раздумывая, бежать к нему или нет, потом снова перевела глаза на меня и прошептала:

— Вы ничем не лучше их. Вы ужасный человек. Убийца.

Я взял ее за плечи и потряс.

— Он сказал, когда вернется? — почти прокричал я.

— Нет.— Ее глаза смотрели на меня с отвращением. Давненько женщины не одаривали меня таким взглядом. Я опустил руки.

— Вы знаете, чем занимаются здесь эти люди?

— Нет.

Я ей верил. Ее отец должен был знать, но он ей не станет рассказывать. Лорд Кирксайд был слишком тертым калачом, чтобы поверить, будто их незваные гости просто так уйдут, никого не тронув. Может быть, он просто затеял отчаянную игру, полагая, что раз он ни о чем не расскажет своей дочери и сможет поклясться, что она ни о чем не знает, то они оставят ее в покое. Если он так думал на самом деле, то ему пришла пора обращаться к психиатру. Но я был к нему несправедлив. Будь я на его месте, окажись в этом мутном водовороте, то тоже схватился бы за соломинку.

— Очевидно, вам известно, что ваш жених жив,— продолжал я. И ваш старший брат, и все остальные. Их прячут здесь?

Она молча кивнула. Все-таки мне нравилось, как она на меня смотрит.

— Сколько их, вы знаете?

— Дюжина. Или больше. Среди них есть дети. Трое мальчиков и девочка.

Так и должно быть. Двое сыновей сержанта Макдональда и мальчик с девочкой, которые были на борту злополучного катера, исчезнувшего во время ночного круиза в окрестностях Торбея. Я не верил ни одному слову, сказанному Лаворски Сьюзен по поводу их бережного отношения к человеческой жизни. Но меня не удивляло, что люди, которые стали невольными свидетелями их незаконных действий, до сих пор живы. Это было совсем неспроста.

— Вам известно, где они содержатся? В замке Дабб Сгейр должно быть немало подходящих темниц.

— Глубоко под землей есть погреба. Мне ни разу не разрешали даже приблизиться к ним за последние четыре месяца.

— Наконец-то вам выпадает удача. Одевайтесь и отведите меня туда.

— Спуститься в подвалы? — Она посмотрела на меня как на ненормального.— Вы с ума сошли? Папа говорит, что не меньше трех часовых дежурят всю ночь напролет.— Осталось уже двое, но она и так слишком невысокого обо мне мнения, так что я решил промолчать.— Они вооружены. Вы наверняка спятили. Не пойду!