Свиток 5. У истоков империи

Когда вышли из поселка, настало самое подходящее время, чтобы обсудить с учениками некоторые аспекты предстоящей магии. А поскольку простым ирокезам слушать это было неинтересно, да и небезопасно, мы немного отстали и поплелись шагах в двадцати позади нашей охраны.

— Сработало, — чуть ли не хором возопили мои ученики, когда я дал им отмашку, что наконец-то можно говорить.

— Ко мне подходили, — выпалил Гок’рат, едва я тыкнул в него пальцем (он тупо был ближе… к пальцу). — Спрашивали про тебя…

— А я, — подхватил Эуотоосик, — все им выболтал, как мы и договаривались. И про этого Гдака…

— И у меня они про него спрашивали… — чуть ревниво вставил Гок’рат.

— Стоп, — остановил я их треп. — Коллега Эуотоосик, когда ты им «проговорился» про Гдака? Понимаю, что на пиру. Но когда именно, до того как Эта вышла или позже?

— Ну… Чуточку позже…

— А тебя? — перевел я стрелки на Гок’рата.

— Да уже пожалуй, когда пир к концу подходил.

— Угу. Значит, услышали от тебя и решили перепроверить. Вы им рассказали, как договорено было?

— Ага, — подтвердил Эуотоосик. — Ты шибко много камлал, и на шкуре выступили Знаки. Ты, конечно, таился, но я вроде как уже успел научиться, и прочел имя Гдака.

— И я им примерно то же самое сказал, — подхватил второй мой ученик. — Чего теперь делать-то будем?

— Думать будем, — пробормотал я. — А кто именно к вам подходил?

…Вот только не надо думать, что я задействовал своих учеников только сейчас. Они и раньше вовсю работали. Правда, в основном, моими рекламными агентами, рассказывая всем желающим и нежелающим слушать о том, как я крут, ужасен и кошмарен. Как тяжко им жить под моим гнетом, особенно учитывая, что я вижу на метр под землей, отслеживаю полеты птиц под облаками и наказываю их за поступки, которые они еще даже не успели совершить. Как при таких способностях я умудрялся затеряться в трех холмах или не помнить имена всех своих соплеменников, даже для меня оставалось загадкой.

Короче, ученики нагнетали напряжение, рисуя меня этаким всевидящим прозорливцем, для которого не существует тайн ни на земле, ни на небе.

Попутно они сообщали, как шибко я стремлюсь породниться с Мокосаем, и что готов порвать любого, кто посмеет выступить против моего родственника. Приводя в качестве примера моих изуверств как реальные истории типа поединка с Бефаром и последующего заточения его в камень, так и абсолютно бредовые выдумки.

Идея всего этого была в том, чтобы у союзников наших врагов и тех, кто еще раздумывает, на чью сторону встать, появилось убеждение, что с такой поддержкой, как я и племя ирокезов, Мокосай обязательно выиграет в схватке с любым противником. А значит, надо становиться на его «сильную сторону».

Учитывая, что Эуотоосик делал это с позиции моего искреннего почитателя, а Гок’рат — ненавистника, у противника не должно было возникнуть сомнения, что все это правда.

…Чтобы понять, кто расспрашивал моих учеников, мне пришлось залезть в свои записи, иначе я бы обязательно запутался в длинном перечне имен и родственных связей. В общем, по всему выходило, что Эуотоосика расспрашивали Виксаичи, а Гок’рата — Шорбеичи. Рог выкрал человек Драхтовичей. Да еще и Леокаев шпион почему-то болтается прямо у меня под носом. Это же просто какая-то банка со скропионами.

Нет. Я так не играю!

И вот, снова полночь. Та самая, роковая, назначенная для изъятия рога полночь. Это своеобразный водораздел, — еще вчера все было смутно и непонятно, а сейчас колдовство сработает, и невинные вздохнут свободно, а злодеи издохнут в муках. А я торчу чуть ли не в сутках ходьбы от священной горы.

…Ага, затаился с учениками и ирокезами возле убогой хижины Гдака и жду, кто придет его убивать либо наоборот спасать.

Спать совсем не хотелось. Ведь стоило нам отойти от деревни на более-менее приличное расстояние, мы шмыгнули в ближайшую рощицу-лощину и дрыхли там почти до самого вечера. А на вопрос моих спутников насчет рога я лишь хитро усмехался, говоря, что настоящий шаман за настоящим колдовством хрен знает куда не бегает. И коли будет на то воля духов, рог сам окажется в моих руках в нужное время.

Ирокезы с учениками только головой покачали, да языками поцокали. Сомнений в крутизне своего шамана они не испытывали ни малейших, вот разве что в здравомыслии…

Так что, как только начало темнеть, народ согнал скотину с пастбищ, мы вернулись в деревню, и как только стемнело, плотненько обложили дом Гдака.

…Откровенно говоря, это была моя последняя надежда как-то разрубить гордиев узел проблем, изловив супостата на живца. Вся столица и окрестности знали, что я пошел за Ответом. И раз я как-то увязывал отгадку с этим несчастным Гдаком, кто-то, да должен был на все это прореагировать.