Свиток дракона

— Вы тоже так считаете? — оживился Хигэкуро. — Я с вами согласен. Примерно месяц назад, уже после дня поминовения усопших, Отоми с группой местных паломников побывала в монастыре Безграничного Света, что в провинции Симоза. «Морской дракон» была одной из картин, привезенных из того путешествия. Мы заметили, что Отоми как-то изменилась по возвращении. Все время о чем-то думала, и ее мучили ночные кошмары. Я решил, что с ней что-то приключилось во время этого паломничества и свиток как-то причастен к этой тайне. А вы думаете, здесь есть связь с пропавшими грузами? Время-то как раз совпадает. Если такая связь существует, у меня появляется надежда помочь дочке.

— Вы правы, — согласился Акитада. — И время и место паломничества вашей дочери примерно совпадают со временем и маршрутом последнего налогового каравана. А как путешествовала ваша дочь — на корабле или пешком по побережью?

Хигэкуро озадаченно смотрел на Акитаду, потом повернулся к Отоми и спросил ее об этом на языке жестов. Девушка зажмурила на мгновение глаза и отчаянно замотала головой. Но отец настаивал, и она в конце концов кивнула. Взяв из жаровни уголек, Отоми принялась что-то корябать на полу, все время при этом жестикулируя. Хигэкуро перевел так:

— Она жила на постоялом дворе монастыря. Под его стенами проходит большая дорога, а окна монастырской гостиницы выходят на залив Сагами.

— Спросите ее, не проходил ли в это время по дороге вьючный караван.

Но когда отец перевел дочери этот вопрос, Отоми побледнела и задрожала. Она нацарапала угольком несколько неразборчивых иероглифов, потом выронила его и пошатнулась.

— Хватит! — крикнула Аяко, бросившись к плачущей сестре, и сердито сверкнула глазами на Акитаду: — Не мучайте ее!

Акитада вмиг переменил свое мнение о девушках. Аяко оказалась прекраснее своей приторно миловидной сестры. И почему Тора так слеп?

— Прошу простить меня, — сказал Акитада. — Но ты должна понять, что твоя сестра не обретет покоя, пока не облегчит душу и не поделится с нами своей тайной.

— Моя сестра не такая, как я, она художница, — сердито возразила Аяко. — У нее нежная душа. Судя по всему, кто-то напал на нее и изнасиловал, и она не может так легко это пережить. Поверьте, если бы я не боялась еще больше ее травмировать, я бы давно выяснила, кто это сделал. — Она перевела дух и яростно прибавила: — Я бы убила его!

Отоми вырвалась из объятий сестры и бросилась к Торе.

Акитада не мог отвести глаз от Аяко.

— Я уверен, что ты ошибаешься. С чего ты взяла, что твою сестру изнасиловали?

— А что же еще могло быть? — Она сердито сплюнула. — Вы посмотрите на нее! Она очень красива и вызывает похоть у мужчин. А монахов, напавших на нее, вы забыли? — Она метнула свирепый взгляд на Тору. — Не сомневаюсь, что и ваш слуга преследует примерно те же цели.

— Ничего подобного! — крикнул возмущенный Тора.

— Аяко! — прогремел на всю комнату раскатистый бас Хигэкуро.

Та покраснела и склонилась перед Торой.

— Прошу простить меня за мои слова, — буркнула она угрюмо. — Но даже в такой необычной семье, как наша, тебе не следовало бы обнимать мою сестру.

Тора поспешил выпустить из объятий Отоми, и та, всхлипывая, шмыгнула по лесенке на чердак.

Хигэкуро вздохнул.

— Вы, наверное, считаете нас странными, — повернулся он к Акитаде. — Но не забывайте, как сложилась наша жизнь. Дочки для меня все. Может, я и баловал их слишком, но все условности прошлой жизни больше ничего не значат для нас троих.

Акитада понимающе кивнул и возвратился к свитку:

— Любопытно, что оба раза во время приключений вашей дочери присутствовали монахи. Я вот интересуюсь монастырем Четырехкратной Мудрости и его настоятелем учителем Дзото. Отоми бывала там?

— Да-а, часто. — Хигэкуро задумался над вопросом. — Она ходит туда продавать свои картины паломникам. Но, по-моему, тут нет никакой связи. Ученики настоятеля Дзото всегда ей помогают. И те, что расспрашивали о ней сегодня, вероятно, просто хотели направить сюда покупателей.

— А ты что думаешь? — осторожно спросил Акитада у Аяко.

Вскинув голову, та открыто смотрела ему в глаза.

— Я думаю, что насчет монахов правы вы, а не отец. Если вы оставите мою сестру в покое, я помогу вам разобраться в этом вопросе.

Акитада рассмеялся и поклонился.

— Я восхищен крепостью твоего духа. Если твой отец разрешит, считай, что мы договорились. — И, повернувшись к Хигэкуро, спросил: — Вы доверите мне вашу дочь?

Хигэкуро задумчиво погладил бороду:

— Аяко не нуждается в моем разрешении, она вольна делать что хочет. Можете доверять ей во всем. Она никогда не растеряется в самой трудной и опасной ситуации. Вот Тора говорил нам, что вы интересуетесь палочным боем. Хотите, Аяко преподаст вам урок?

Акитаде показалось, что при этих словах девушка огорчилась, однако улыбнулась и спросила:

— Вы хотите, господин?

Сгорая от любопытства, Акитада поднялся.

— Почту за честь.

Взяв масляную лампу, Аяко повела его в темный учебный зал и зажгла там светильники. Зал словно ожил и казался теперь зловещим из-за мерцающих на сквозняке огоньков, придававших знакомым предметам таинственные, пугающие очертания.