Свобода

Потребительский рынок в целом можно рассматривать как институциализированный выход из политики; или как крайне выгодную приманку, поощряющую потенциальных клиентов толпами покидать тусклый, неприятный мир политической, бюрократической регламентации. Этот мир остается поблизости, буквально за углом, чтобы поддерживать миграцию и делать ожидающие мигрантов награды еще более привлекательными. Переход к рынку ускоряется силами как притяжения, так и отталкивания. Людей разочаровывают переполненные классы, изношенность и ненадежность общественного транспорта, огромные очереди и невнимательность перегруженного и недофинансированного государственного здравоохранения; и поэтому они с удовольствием мечтают о том, чтобы посещать «мною выбранного врача в мною выбранное время», или о том, чтобы отправить своих детей в «мною выбранную школу, управляемую мною выбранной образовательной инстанцией». Чем менее удовлетворительна и чем более тягостна публичная, политически управляемая сфера, тем сильнее гражданам хочется «выкупиться» из нее. Если бы они только могли, они бы вообще отказались от служб, находящихся в общественной собственности и под политическим управлением. Чем больше людей так поступает, тем меньше сил или просто «досаждающей силы» остается у тех, кто не может себе позволить «выход». Тем меньше давления оказывается на правительство, чтобы улучшить работу публичного сектора и сделать его службы более привлекательными. Таким образом, ухудшение продолжается, причем с нарастающей скоростью. И еще больше энергии придается массовому выходу.

Современная политология разработала «теорему о медианном избирателе», которая гласит, в упрощенном виде, что «будут одобрены лишь те программы, которые могут завоевать голоса большинства»[61]. Согласно этой теореме, правительства остерегаются предоставлять ресурсы меньшинствам – даже таким, которые очень нуждаются в этих ресурсах и не могут без них обойтись. Такие ассигнования оказались бы крайне непопулярны у всего остального населения, то есть у большинства, которое расценило бы это как бремя, которое ложится на них как на налогоплательщиков. Если нужды меньшинства становятся действительно невыносимы и уже не могут игнорироваться, то иногда ассигнования делаются – но лишь в такой форме, которая предотвратила бы несогласие со стороны тех, кто в них не нуждается. Например, вместо того чтобы выделить достаточное финансирование на образование действительно бедных детей и подростков, меньшее пособие (очевидно недостаточное для одних, но избыточное для других) предлагается всем сразу или по крайней мере настолько большому числу людей, чтобы достичь уровня «медианного избирателя». Это очень дорого, и правительства предпочли бы вообще не делать таких ассигнований и вместо того задобрить «медианного избирателя» снижением налогов. Лишь по-настоящему серьезная «досаждающая сила» пренебрегаемого меньшинства может перевесить эти предпочтения.