Свобода

Третий сидел в открытом кафе с девушкой из Тиндера. Он пошел добровольно, как будто встретил старых приятелей, на ходу судорожно ощупывая карманы в поисках телефона. Телефон не нашел, приложил руку к уху: «Скоро позвоню». Девушке ничего не оставалось, как остаться оплачивать счет.

Четвертого задержали на мосту Вестербрун. Целая орава детей жены от первого брака осталась сидеть в огромной машине, пока не приехала помощь.

Наконец, пятого нашли в незаконном игорном клубе в каком-то подвале в Вестберге. Выигрыш был слишком велик, чтобы обошлось без оружия. Началась перестрелка. Когда пятый скончался от полученных ранений, на его тело опустилась, кружась, трефовая дама.

* * *

Молли Блум не сводила глаз с экрана. В данную секунду он был абсолютно черный.

— Это займет несколько минут, — сказал Кент Дес.

— Что происходит? — спросила Блум.

— Трое из четверых отказываются говорить. Четвертый намекнул на готовность к сотрудничеству. Но с заученной сдержанностью. И это немного неожиданно. Кодекс чести, принятый в их кругах, заставит побледнеть любого мафиози-итальяшку.

— Кто именно?

— Догадайся, — улыбнулся Дес.

Он вывел на экран серию фотографий.

Блум принялась внимательно рассматривать все пять лиц.

— Вот этот погиб при задержании, — сказал Дес, указывая на один из фотопортретов.

— Погиб? — воскликнула Блум.

— Жесткое сопротивление, — коротко пояснил Дес. — Ну, и кто тут, по-твоему, потенциальный коллаборант?

— Он, — ткнула пальцем Блум.

— Почему? — спросил Дес, увеличивая лицо тридцатилетнего мужчины с выраженными славянскими чертами лица.

— Какое-то… жизнелюбие?

— Интересно, — произнес Дес. — Ты указала на мужчину, взятого на свидании с девушкой из Тиндера. Скоро увидим, насколько ты права.

— СЭПО оплатила его обед? — спросила Блум.

Дес громко рассмеялся.

Время шло.

Они смотрели на черный экран. Это было невыносимо, поэтому Блум спросила:

— Значит, остров, на котором они находятся, и есть Лидингё?

— Да, тот самый, где работал ваш Виктор Густафссон. Если это можно назвать работой. Похоже, что почти все выполняла ваша Гитта, она же Биргитта Эдваль. Она мертва, это доказано, одна из официально подтвержденных погибших в Хедесунде. Кроме тех, хм, обезображенных трупов, там нашли ДНК еще одного человека. Скорее всего, слезы…

Вдруг в колонках что-то затрещало, и вместо пяти фотопортретов на экране появилась допросная.

Казалось, что изображение зависло.

С одной стороны стола сидел, и правда, тот молодой человек, на которого указала Блум. С другой стороны сидел Сэм Бергер. Через некоторое время картинка ожила.

— Я тороплюсь, — сказал Бергер. — Все просто: как только ты заговоришь, мы тебя отпустим.

— Думаю, нам нужна более конкретная договоренность, — ответил мужчина.

— Как есть, так есть, — возразил Бергер. — Очень просто. Твой пропуск на свободу.

— Звучит не сильно просто, — пробурчал мужчина.

— Итак, Радослав Блок, родился в восемьдесят шестом году в Екатеринбурге, гражданин Швеции с девяносто первого. Мы знаем, что за свою криминальную карьеру тебе доводилось убивать, Радослав. Тебе наверняка дадут пожизненный срок. Так что выбирай между тюрьмой и свободой.

— Свободой? — расхохотался Блок. — Вы себе даже не представляете, насколько вы правы.

— О чем это ты? — спросил Бергер.

— Так называется дом, — ответил Блок. — Свобода. Свобода два.

— Два?

— Да, Свобода два. А что такое Свобода один — я понятия не имею.

— Зато я имею, — сказал Бергер. — Рассказывай все, и ты свободен.

— Свобода — это смерть, — произнес Радослав Блок, скрестив руки на груди.

— Похоже, поэтому ты и согласился говорить с нами.

— Черта с два я согласен с вами говорить.

— Но если Свобода в любом случае означает смерть… Что же ты натворил, что теперь на таком плохом счету у Витеньки?

Видимо, Бергер задел Радослава за живое. Тот слегка скривился, но продолжил держать язык за зубами.

— Что это может быть? — поинтересовался Бергер. — Я думал, у вас честное соглашение. У Витеньки ошибки недопустимы?

Радослав закрыл глаза. Он по-прежнему молчал, но Бергер настаивал:

— Блин, Радослав. Ты действительно осужден на смерть.

Все то же молчание. Но лицо исказила гримаса. Бергер продолжал давить:

— Когда живому человеку отрубают…

Молчание. Пауза. Радослав Блок попытался вернуть себе хладнокровие.

— Черт, какая судьба! — продолжал Бергер. — Ты наверняка помогал вывозить останки. Складывал все части тела в маленькую клетку. Выходил на катере в шхеры и топил. Уж ты точно знаешь, как это происходит.

Вздох, тяжелый вздох.

Снова Бергер:

— Как же ты проштрафился, Радослав?

— Мобильник, — глухо произнес Радослав. — Я профукал служебный мобильник. Мне нельзя туда возвращаться.

Бергер рассмеялся, вынул мобильный телефон Риты Олен, нажал на кнопку и спросил:

— У твоего мобильника случайно не такой номер?

Это был тот номер, с которого звонила Надя в состоянии легкой дезориентации.

Блок вытаращился на Бергера. Кивнул.

Бергер убрал телефон и сказал:

— Главное — правильно расставить приоритеты, Радослав. Что в этом сложного? Вернуться в Свободу два и быть разрезанным на куски или оказаться на свободе по-настоящему? Сегодня же?