Свобода

— Ты не слышала, что я сказала? — глухо произнесла она. — Речь идет о компенсации для жертв насилия. Жертв, которые стали моими друзьями. Хочешь, чтобы я подробно описала все, чему они подвергались год за годом? Хочешь детального рассказа о самых страшных издевательствах и унижениях? Хочешь знать, что происходит за кулисами шведского феминистского великодержавия? Как жадные до власти мужчины вымещают свою фрустрацию на купленных, как они считают, женщинах? Хочешь знать, с какими именно травмами живут Надя, Отилия и Гитта? И чьи останки делят могилу с Юлией?

Молли Блум сделала глубокий вдох.

— Нет, — сказала она. — В этом нет необходимости.

— Я посвятила свою жизнь тому, чтобы выслушивать свидетелей, — продолжала Рита Олен, которой теперь уже было не успокоиться. — Моя задача заключалась в том, чтобы оставаться спокойной и нейтральной, рационально мыслящей и дарящей утешение. Мне приходилось сидеть в кабинете, обрастая все более прочной металлической броней. Но когда я услышала о «Свободе» и о том, что там происходило, моя броня рассыпалась. Мне рассказала Отилия. Она была первой, кому удалось выбраться. Моя первая пациентка из «Свободы».

— Отилия? — переспросила Блум.

— Они жертвы, Молли, а не преступники. В разные периоды времени они оказались в «Свободе». Отилия попала туда довольно рано, ей удалось уйти благодаря фальшивой медицинской справке, в которой говорилось, что у нее СПИД. Надю и Юлию вышвырнули, когда они стали «старыми и страшными». А Гитта, когда стала «старой и страшной», была переведена в легальный сектор «Ньорд Инвестмент», на рецепцию клининговой компании на Лидингё. Компанией, разумеется, владеет АО «Ньорд Инвестмент». Там она и подслушала телефонный разговор, в котором ее шеф упомянул исчезнувшие деньги. Тогда мы поняли, что начинается охота за сокровищами. И вскоре Полковник поймет, что охотится за ними не он один.

— Гитта, — усмехнувшись, произнесла Блум. — АО «Чистый дом».

— О чем ты?

Блум покачала головой, насколько это было возможно. Ее захлестнула волна смешанных чувств.

Сэм.

— Нет, ничего, — сказала она. — У Бергера возникло «странное чувство» в этом АО «Чистый дом». Гитта так посматривала на своего шефа, как сказал Сэм. «Золотой парень Виктор и малышка Гитта». Так значит, начальник Гитты…?

— Полковник, — кивнула Олен. — Скрывающийся на низших ступенях иерархии.

— И его зовут Виктор?

— Теперь да, — снова кивнула Олен. — Виктор Густафссон. Есть еще русский уменьшительно-ласкательный вариант имени Виктор.

— Какой?

— Ближайшее окружение называет его Витенькой.

48

В машине по дороге из СИЗО оба молчали. Лишь после поворота на Акалладален Бергер спросил:

— А ты уверена, что твой технический эксперт окажется на месте?

— Альбин написал, что едет в полицию, — ответила Ди. — Сидит в метро. Он все сделает.

Бергер кивнул и свернул на маленькую улочку, которая заканчивалась у дома Отилли Гримберг. Он припарковался у пересечения с прямой улицей с фонарями.

Дома у Отилли никого не оказалось.

Вполне ожидаемо.

За запертой дверью не было слышно лая ротвейлера Гарма. С другой стороны, Гарм никогда и не лаял. Потому что, если залает Гарм, начнется Рагнарёк, разверзнется бездна и настанет конец времен.

Вполне возможно, это сейчас и случится, думал Бергер, отпирая дверь отмычкой.

Они вошли. Никаких следов Гарма. И вообще, маленькая трехкомнатная квартирка Отилии в таунхаусе выглядела теперь совсем иначе. Идеально прибранной, как будто хозяйка подготовилась к переезду.

Отилия Гримберг оказалась, без сомнений, талантливой актрисой. Бергер действительно поверил в серьезность их интимного свидания. Может, это и было по-настоящему, но в рамках чего-то гораздо большего.

В рамках фундаментальных перемен в жизни.

Если Иван сказал правду, все они начнут теперь новую жизнь. Надя, Юлия, Отилия, Гитта, возможно, и Рита Олен. Таков план. И Ивану в этой жизни тоже найдется место.

Бергер и Ди тут же принялись осматривать все бюро и комоды. Они выдвигали ящики, вытаскивали нижнее белье, чеки, теплые носки. В одном из комодов, в прихожей, Бергер нашел бордовый телефон самой простой модели. Ровно того же цвета, что и кепка Ивана.

— Это он? — спросила Ди.

— Вполне вероятно, — сказал Бергер. — Но остальные ящики тоже вытряхни на всякий случай.

Больше ничего они не нашли. Бергер проверил мобильник. Он оказался не заблокирован, в память был действительно занесен один-единственный номер.

Выходя, Бергер заметил бумажку на зеркале в прихожей. Он снял ее и рассмотрел. Это оказался чек.

От ветеринара. Наименование услуги — «усыпление собаки».

Отилия Гримберг пожертвовала Гармом ради чего-то большего.

Рядом с зеркалом висел диплом. Судя по всему, он был там и тогда, когда Бергер заходил к Отилии в прошлый раз. Но тогда он думал лишь о своих чувствах.

О своей похоти.

Диплом по специальности «Инженер». Инженер Отилия Гримберг, Королевский Технический университет, Стокгольм.

Инженер Отилия Гримберг с татуировкой в виде простреленного сердца, из которого капает кровь.

У Бергера не было сил анализировать нахлынувшие эмоции.