Свобода на троих

Аше-ар заботливо постучал меня по спине и предложил водички, а Сэн вместе с протянутой салфеткой – магическую помощь. И от того, и от другого я вежливо отказалась, но попросила прояснить ситуацию с дальнейшей судьбой Неронга. Ведь если сильнейший гуляет на свободе, значит, и другие могут? Оказалось, нет. Ложь… все в этом мерзком городе было обманом. Обещания Светлоликого, сам Светлоликий – все! Вышеупомянутая надежда – это тот предел, который он мог дать своим подданным. Единственным, кто должен был покинуть проклятый город в случае, если иномирная невеста действительно окажется настоящей сейлин, был сам пленник. Он, в общем-то, и покинул. Только уйти далеко от своего отпрыска, тело которого формируется в моем чреве, а дух обитает где-то рядом, сопровождая будущую оболочку, Сэн не мог. Да и не хотел. Ведь этот ребенок – гарант его свободы. А я… Как он там говорил? Всего лишь сосуд. Временный и ни на что другое не годный.

Стало обидно. И мне снова разонравился Сэн. Хитрый, изворотливый хищник, жестокий и расчетливый. Как, впрочем, и Кир. Покрепче обняв Тааса, я решила, что котик – самый лучший в компании этих зверей. Таас в свою очередь тоже что-то решил и принялся точить когти об мои колени. Я ойкнула, отвлекаясь от мрачных мыслей на наглую животину. А Сэн, взяв из вазочки какой-то сине-зеленый шарик, предложил его мне, назвав конфетой. Думаю, понятно, почему я отказалась? А вот из рук Кир-Кули угощение приняла, ибо что-то похожее уже ела в его шарту, и мне очень понравилось. На что сильнейший в очередной раз отпустил язвительное замечание по поводу наших с аше-аром близких отношений. А кот опять вонзил когти в мою ногу, и… я не выдержала.

– Да не было между нами ничего! – прошипела, старательно отдирая от себя Тааса, прикинувшегося сонным валенком. – Ничего, кроме финального поцелуя, – исправилась я, немного смутившись.

– Какого поцелуя? – прищурился Сэн.

– Ритуального, – сказала я, раздражаясь. – Спросишь еще, что за ритуал? – Хмуро посмотрела на него. – Эо!

– Эо не предусматривает никаких поцелуев, – припечатал он.

– Предусматривает! – уперлась я.

– Нет!

– Да!

– Кир-Кули, скажи?! – в один голос проговорили мы, посмотрев на блондина, тот неопределенно пожал плечами и невинно улыбнулся.

Вот черт! Значит, и правда тот поцелуй не имел никакого отношения к завершению ритуала.

– Но зачем тогда? – немного растерянно пробормотала я.

– М-м-м, захотелось? – вопросом на вопрос ответил он.

Отлично! Ему захотелось. Чего еще ему, интересно, захочется, и под каким соусом он это «хотение» мне преподнесет? Я перевела взгляд с белого лица наемника на физиономию сильнейшего, внимательно следившего за мной, покивала собственным мыслям и, взяв со стола аше-аровский аналог чайника, плеснула в свою полупустую кружку новую порцию «успокоительного». Спать больше не хотелось, а жаль.

В лесу…

«Ших…» – по упругой траве пролетела серая тень.

«Шурррх», – следом за ней метнулась другая, волоча за собой, словно жуткую игрушку, голову убитого аше-ара.

«Ш-ш-ш-ш», – скользнула в укрытие змея, растревоженная играми мирдов.

А на залитой дневным светом поляне среди растущего вдоль берега леса лежала большая полосатая собака, совершенно не похожая на своих мохнатых спутников, больше смахивающих на волков. Единственное, что было у них общего – два хвоста на одну персону. Ну и цвет глаз, пожалуй, у всех троих напоминал разлитую по радужке кровь.

«Ших-шуррр-ррр», – помахивая длинными хвостами, Красотка дирижировала жутким концертом, который не слышал никто, кроме трех потусторонних сущностей. Это была музыка плененных душ, обреченных на вечное заточение в Бездне.

На другой планете…

А где-то далеко отсюда, в совершенно другом мире стоял знойный полдень. Под лучами раскаленного солнца над густыми зарослями буйной растительности собирался пар и легкой дымкой устремлялся к облакам, толпящимся у подножия горной гряды. Томную тишину нарушал только шелест листвы, да время от времени раздавались странные, похожие на чавканье звуки. В джунглях всегда кто-то кого-то ел. Тем более в джунглях затерянного мира, дикого и необитаемого. Почти.

Над вершинами деревьев, источавших сладковато-гнилостный запах, в недосягаемости для хищных плетей лиан, то и дело взметающихся вверх, парили гигантские птицы. Они лениво покачивали крыльями, осматривая окрестности с высоты. На фоне ядовито-синего оперения мощные лапы этих существ казались стальными, а получеловеческие головы – чужеродными. Черепа, обтянутые голубой кожей, лишь на макушке переходили в крохотные перышки, которые нелепо топорщились за вполне человеческими ушами. Под тяжелыми веками без ресниц будто залитые туманом белели глазницы, а вместо носа, рта и подбородка чернел массивный клюв. Азоры никуда не спешили. Им было некуда спешить. В этом примитивном растительном мире не обитало никаких разумных существ, кроме них, оборотней из сто третьего мира Тайлаари. Если, конечно, не считать пленника. Но жив ли он? Последние лет триста тюремщики в этом сильно сомневались.