Свобода от совести

Моё поколение, поверившее в новое божество, пришедшее на смену сказочному, придуманному столетия назад, поверившее в КПСС, а потом ставшее свидетелем потрясений, напрочь перечеркнувших своё, выпестованное, – потерянное поколение. Но не о том боль.

У меня растёт сын. Под моим крылом, при моей религии. Внял ли он моим проповедям, заветам, – покажет время. Сегодня он, как и большинство его сверстников, и умён и бесшабашен, и предприимчив и безалаберен. Одно у него явно без И. Он недоуменно смотрит на экран телевизора, когда, например, местная студия транслирует живописные картинки про аборт, а потом являет пред зрителями человека в чалме, служителя Аллаха, выспрашивая у того совет: не противоречит ли канонам религии умерщвление жизни во чреве матери? Ещё в детстве, при детском сознании, едва прихвативши время крутых перемен, он словно что-то почувствовал. Рано стал изучать историю Родины. Вступает в споры с учителями. Ему глубоко безразлична религия, та, что от попов. Уважение к ней я ему прививаю, как и учу, не смотреть с завистью вослед другу, уехавшему в Америку. Как и большинство сверстников, он знает: наука давно уже перешла границы, за которыми пребывал, правя миром, Всевышний, и доказала — нет уже его, бедолаги, там; он вымер, завещав свои обязанности приемнику своему — Совести. Вот что пусть восстанет хотя бы в наших детях.

Не принимая всерьёз всяких глоб и прочую шарлатань, тем не менее, я обнаружил однажды совершенно пользительное в детских гороскопах. Чуть ли не в каждом знаке Зодиака здесь есть советы: не торопить малыша, не бранить, не бить в случае неудачи, быть с ним терпеливее. Но на этот счёт у нас есть сегодня научно обоснованные, без ссылок на звёзды, рекомендации. Так и религия сослужила своё в очищении нравов. Кому-то она помогает и сегодня. Но, увы, её добрые заветы для большинства из нас — ветхи, потому что в их обоснование положены по-детски примитивные, часто от лукавого, истории, написанные, когда человечество пребывало в своём младенчестве. Это добрые памятники старины. Надо их сохранить как антиквариат. А сегодня я верю в слова великого мыслителя: Правда — вот Бог свободного человека!

Мой учитель, университетский профессор Л.Г.Бараг рассказывал нам когда-то, как стоял он перед Рафаэлевой мадонной и плакал. Плакал он не по Заступнице, но преклоняясь перед талантом и силой великого художника.

Храм тому, который был Спасителем, пройдет время, останется историческим, культурным памятником. Только сегодня-то нам, бездумно порушившим многое из того, к чему теперь снова возвернулись, пока впору задуматься бы не о пополнении сокровищ культуры, а о другом: широка ли, сколь вместима для плачущих в бедстве будет паперть того спешно возводимого храма?

«Истоки»,

март 1998 г.

ПУТЕШЕСТВИЯ

«АЛИ-БАБА, СМОТРИ КАКАЯ ЖЕНЩИНА»

Этот край староветхой цивилизации изначально ассоциируется у многих только с верблюдами, изображёнными на пачке сигарет, с гробницами фараонов, с пирамидами. Поэтому описываемая поездка предполагалась с непременным молоточком в кармане, чтобы по возвращении из того «Египета» похвастаться отколотым кусочком от пирамиды. Но разум таки возобладал над припозднившимися инфантильными намерениями: если б каждый турист увозил отсюда по камушку, вместо пирамид давно были бы ямы. Но нет, они на месте. Словно устало смотрят  на зевак: ну, и что ещё сочините вы о нас? про инопланетян-то мы уже слышали.

Впрочем, до пирамид было ещё далеко, ещё предстоял длительный перелет, в самом начале которого средь туристской братии  обнаружился паникёр, упрашивавший стюардессу пересадить его ближе к чёрному ящику. Следуя её наставлениям, он изучил прилагаемую к каждому креслу инструкцию по технике безопасности, которая, исполненная в иллюстрациях, можно подумать, специально имела целью ввергнуть пассажира в страх. Чего стоит картинка, на которой несчастная девушка на карачках ползёт к двери. Или другая: мужчина в спасательном жилете, подобрав ноги, чтоб акула не откусила, качается на волнах. Впрочем, и отель, в который нас доставили, поначалу удивил своим названием: «Титаник». И до обретения благостного настроения ещё оставалось время. Красавица Хургада, курортная зона  побережья Красного моря, едва готовилась принять нас в свои страстные объятия, но временила. Добродушие местных жителей ёще не находило должного нашего отклика, и диалог первого встретившегося араба с тем нашим паникёром нес ещё заметный скепсис.

– Рюсский? – спрашивает араб.

– Русский, русский, – отвечает паникёр.

– О, дрюг, дрюг! – радуется абориген.

– Друг, – соглашается хмурый гость, но,  уже в сторону талдычит своё. – Тамбовский волк тебе друг.

Подозреваю, не он ли на придорожном указателе «КАИР» дописал мелом стрелку в противоположном направлении: «ТВЕРЬ»; не его ли урок усвоил местный араб, который по-русски вспомнил родительницу водителя маршрутки, забывшего об остановке.